Парадокс Тесея

Вернула она флешку Денису во время акции или нет? Мутноглазый трамвай вез Лилю вверх по Садовой. Как доставала, слабо припоминалось: вот она неловко залезла Денису в карман, стараясь не смотреть на неприлично высунувшийся шелковистый ярлычок трусов, ощутила тылом ладони через джинсу костлявую московскую задницу, подцепила пластмассовую щепку, вытащила – а что было потом? Наверное, положила к себе. Или нет?

Дисциплинированное сознание услужливо развернуло перед ней сцену. Центральный государственный архив. Савелий Петрович, как шаман, приплясывает вокруг божка-компьютера. Лиля втыкает свою синенькую флешку с логотипом-молнией в пикающий системный блок, чтобы скопировать оцифрованные документы, но на экране всплывает категоричное сообщение: «Не удается распознать устройство». Требовательный взгляд руководителя действует на нервы. Чтобы выиграть время, она суется в рюкзак и – о чудо! – еще одна флешка. Вставляет, запускает копирование, ее окликает сотрудник архива – и?..

И флешка воткнута в компьютер – качает мегабайты.

Ее мог забрать Савелий Петрович, лелеяла надежду Лиля. Скопированные файлы предназначались ему. К тому же он настаивал, что оставлять место в читальном зале нужно стерильно чистым, безо всяких следов присутствия. Лиля назидания соблюдала неукоснительно. Проработав под началом искусствоведа почти месяц, она поняла, почему Нельсон боготворит своего ментора. Прочувствовала на себе всю мощь харизмы и авторитета этого холеного златоуста. Непревзойденный знаток студенческой натуры, тот мгновенно разглядел в ассистентке восприимчивость, пытливость и клиническую старательность, которые свойственны прилежницам и столь ценимы учителями. Она и впрямь часами могла слушать речи доцента, околдованная, как змейка дудочкой факира. С одинаковым вниманием впитывала сказанное независимо от темы: нюансы атрибуции произведений искусства, новеллы той поры, когда ее руководитель трудился оценщиком аукционного дома, или воспоминания о командировках в нью-йоркский музей Метрополитен.

Естественно, из кожи вон лезла, выполняя его поручения. Искала в архиве информацию, прочесывала кипы лохматых бумаг, пахнущих залежалой исторической пылью. Сопоставляла, анализировала, разбирала до рези в глазах каракули писем и чиновничьи завитушки на ветхих циркулярах. Ее тетрадка пестрила числами, будто гроссбух; фонд, опись, дело – три последовательных номера на одной строке. Таких строк – десятки страниц.

Вместе они устанавливали провенанс, историю происхождения полотна. Отправной точкой был особняк, и кое-что им уже удалось выяснить. При Павле Первом земли в этой части города раздавали знати под загородные дома. За сотню лет участок не единожды менял хозяев: коллежских асессоров, тайных советников, графов, князей, княгинь. На заре двадцатого века землю с деревянной усадебкой приобрел коммерсант, обрусевший иностранный подданный Огюст Сокаль, владелец модного ресторана «Охота» на Малой Морской, известного тем, что в вестибюле стояло гигантское чучело лося с подносом на рогах. Сокаль задумал открыть на Петербургской стороне, как именовали тогда Петроградку, второй ресторан – изысканной французской кухни, «для публики искушенной», с концертной площадкой, зимним садом и биллиардной. Возведение роскошного комплекса заняло несколько лет (впрочем, ресторан с нескромным названием «В гостях у Огюста» заработал в каменном необарочном особняке практически сразу же после постройки).

Неугомонный ресторатор отличался охотой к расширениям и переделкам. Лиля нашла пачку чертежей из восьмидесяти листов – из года в год планы здания мутировали, обрастали флигелями. Чертежи перемежались постановлениями: «Проект сей рассмотрен и утвержден Техническим Отделением СПБ Городской Управы». Чтобы финансировать усовершенствования, Сокаль брал ссуды под залог имущества – об этом говорили сохранившиеся в архиве документы Городского кредитного общества. После смерти коммерсанта управление рестораном взяли на себя его сын и невестка, Бернар и Аннет. При них в тысяча девятьсот пятом году у особняка появилась новая пристройка в стиле неорококо, с апартаментами супругов и изящным двусветным залом на втором этаже. Объектом одержимости Нельсона.

Не одна лишь флешка подгоняла сегодня Лилю в архив. Многообещающая находка, способная подтвердить подлинность картины, – подборка дореволюционных каталогов частных коллекций – в позапрошлую пятницу была заказана из хранилища и теперь дожидалась их с Савелием Петровичем в читальном зале. Сколько всего пришлось перелопатить, сколько текстов перепахать, чтобы до нее добраться…