Парадоксальные люди

Кейрис не удивилась горечи, прозвучавшей в этих словах. Она слишком легко могла понять негодование, которое Хейз-Гонт, должно быть, испытывал в то время, испытывал и сейчас. Он стал успешным политиком в тот самый момент, когда Мьюр стал публичным героем. Контраст не был лестным для Хейз-Гонта.

— Но, — продолжал он, прищурившись, — мое терпение было, наконец, вознаграждено. Это было почти ровно десять лет назад. В конце концов, Мьюр имел неосторожность не согласиться со мной по чисто политическому вопросу, и тогда я понял, что должен быстро убить его, иначе он затмит меня навсегда.

— Вы хотите сказать, что вы... — она произнесла это слово, не дрогнув, — убили его.

— Нет. Я сам, лично, должен был это сделать.

— Конечно, не на дуэли?

— Конечно, нет.

— Я и не знала, что Ким занимается политикой, — пробормотала Кейрис.

— Он не рассматривал это как политический вопрос.

— О чем вы спорили?

— Только вот о чем. После создания солнечных станций Мьюр настаивал, чтобы Имперская Америка следовала его собственной политике в использовании «мьюриума».

— И, — продолжала допытываться Кейрис, — что это была за политика?

— Он хотел, чтобы производство использовалось для восстановления общего мирового уровня жизни и освобождения рабов, в то время как я, канцлер Имперской Америки, утверждал, что материал необходим для защиты Верховной Власти. Я приказал ему вернуться на Землю и явиться ко мне в канцелярию. Мы были одни в моем кабинете.

— Ким, конечно, был безоружен?

— Конечно. И когда я сказал ему, что он враг государства и что мой долг — застрелить его, он рассмеялся.

— И поэтому вы застрелили его.

— Прямо в сердце. Он упал. Я вышел из комнаты, чтобы приказать убрать его тело. Когда я вернулся с домашним рабом, он, или его труп, исчез. Неужели его унес какой-то сообщник? Действительно ли я убил его? Кто знает? Так или иначе, кражи начались на следующий день.

— Он был первым Вором?

— На самом деле мы, конечно, не знаем. Все, что мы знаем, это то, что все Воры оказались неуязвимыми для полицейских пуль. Был ли у Мьюра такой же защитный экран, когда я стрелял в него? Не думаю, что я когда-нибудь узнаю.

— А что это за экран? Ким никогда не обсуждал это со мной.

— И опять мы ничего не знаем. Те немногие Воры, которых мы взяли живыми, тоже не знают. По убеждению Шея, они показали, что это поле с высокоскоростной реакцией, электрически основанное на их индивидуальных энцефалографических образцах и поддерживаемое их мозговыми волнами. То, что оно действительно делает, — это распространяет удар пули по широкой области. Он преобразует импульс пули в импульс, идентичный удару подушки из поролона.

— Но ведь полиция действительно убила Воров, защищенных экраном, не так ли?

— Правда. У нас есть полупортативные винтовки Кадеса, которые стреляют тепловыми лучами ближнего действия. А потом, конечно, обычная артиллерия с атомно-взрывными снарядами; экран остается целым, но вор довольно быстро умирает от внутренних повреждений. Но вы полностью знакомы с основным средством.

— Меч.

— Точно. Так как сопротивление экрана пропорционально скорости ракеты, он не обеспечивает никакой защиты от сравнительно медленно движущихся предметов, таких как рапира, брошенный нож или даже дубинка. И все эти разговоры о рапирах напоминают мне, что у меня есть дело к министру полиции перед встречей с Шеем. Вы пойдете со мной, и мы несколько минут понаблюдаем за тренировкой Турмонда на рапире.

— Я не знала, что вашему хваленому министру полиции нужна практика. Разве он не лучший клинок в Империи?

— Самый лучший. И практика будет поддерживать его таким образом.

— Еще один вопрос, Берн. Как бывший раб, я думаю, что вы бы предпочли отмену рабства, а не его продление.

Он сардонически ответил: — Те, кто отчаянно борется против порабощения, могут лучше всего наслаждаться своим успехом, порабощая других. Почитайте свою историю.

Долгопят испуганно посмотрел на нее из-за плеча Хейз-Гонта. Она могла видеть лица человека и животного вместе. Там было что-то... Когда она изучала животное, она в ужасе подумала: — «Я знаю тебя, ты завораживаешь, ты ужасаешь. И все же ты кажешься таким безобидным». Вслух она сказала: — Подождите, я иду.

3 Разум

Подобострастный домашний раб министра полиции в красно-серой ливрее провел их по арочному коридору к фехтовальным залам. На пороге помещения раб снова поклонился и вышел. Хейз-Гонт указал на стулья, и они незаметно уселись.

Турмонд заметил их появление из центра зала, коротко кивнул и тут же возобновил тихий разговор со своим противником по фехтованию.

Кейрис с неохотным восхищением пробежала глазами по точеному, как сталь, лицу министра полиции и великолепному мускулистому торсу, легко одетому в шелковую куртку и ниспадающие спортивные трусы. Металлический неукротимый голос донесся до нее.

— Вы понимаете эти условия?

Противник хрипло ответил: — Да, ваше превосходительство. Его лицо было покрыто испариной, а глаза широко раскрыты и остекленели.