Парадоксальные люди

— Тогда помните, что если через шестьдесят секунд вы все еще будете живы, то получите свободу. Я заплатил за вас почти сорок тысяч юнитов и рассчитываю на хорошую отдачу за свои деньги. Делайте все возможное.

— Непременно, ваше превосходительство.

Кейрис повернулась к Хейз-Гонту, неподвижно сидящему в кресле рядом с ней, скрестив руки на груди. — Скажите мне откровенно, Берн. Вам не кажется, что дуэли в наши дни — это просто извращенный вид спорта? Разве честь в них не была потеряна? Она старалась говорить тихо, подальше от ушей остальных.

Он пристально посмотрел на нее своими твердыми, умными глазами, чтобы понять, серьезен ли ее вопрос. Он понял, что так оно и есть; это не было попыткой разозлить его.

— Времена изменили все, — сказал он. Он решил ответить ей прямо. — Да, традиции по большей части утрачены. Первичная мотивация — это уже не трусость и мужество.

— Значит, она выродилась в простой варварский обряд.

— Если так, можете поблагодарить за это Воров.

— Но была ли она когда-нибудь больше, чем это?

— Когда-то это вызывало большое уважение. Он смотрел, как Турмонд и его противник выбирают оружие. — Хотя дуэли преобладали в древности, современная частная дуэль выросла из судебной дуэли. Во Франции в шестнадцатом веке это стало очень распространенным явлением после знаменитого вызова Франциска Первого своему сопернику Карлу Пятому. После этого каждый француз, казалось, думал, что он должен использовать свой меч, чтобы защитить свою честь от малейшего обвинения.

— Но ведь это была Европа, — настаивала Кейрис, — в прежние времена. А это Америка.

Хейз-Гонт продолжал наблюдать за двумя мужчинами, готовящимися к бою. Казалось, он забыл о женщине, сидевшей рядом с ним, и его ответ прозвучал скорее как изложение в его же пользу. — Ни в одной части света дуэли не проводились так усердно, как в Америке. Бои проходили в самых разнообразных условиях, со всеми мыслимыми разновидностями оружия. И большинство из них были смертельными. Именно это привело к появлению законов, которые запретили их вплоть до основания Империи. Он повернулся и посмотрел на нее. — Ничего удивительного, что их возродили.

— Но теперь дуэль потеряла всякую моральную респектабельность, — сказала она. — Это всего лишь приглашение к легализованному убийству.

— У нас есть законы, — ответил он. — Никто не принуждается к дуэли.

— Как тот бедняга, — сказала Кейрис, указывая на центр зала, и ее черные глаза вспыхнули.

— Как он. Хейз-Гонт серьезно кивнул. — А теперь помолчите. Они готовы начать.

— En garde!

Выпад, парирование, финт, выпад, парирование…

Темп быстро нарастал.

Клинок Турмонда обладал чарующей изящностью инструмента, который был частью его владельца. Человек был невероятно легок на ногах, легко балансируя на цыпочках в необычной для фехтовальщика позе, в то время как его бронзовое тело колыхалось и вспыхивало, как рапира, в мягком свете комнаты. Его глаза были тяжелыми, а лицо — невыразительной маской. Если он и дышал, то Кейрис этого не заметила.

Она перевела взгляд на фехтовальщика-раба и заметила, что тот отбросил свое отчаяние и защищается с дикой точностью. До сих пор его новый хозяин не поцарапал его. Возможно, в свободной жизни он действительно был опасным дуэлянтом. Затем крошечная красная струйка волшебным образом появилась на левой стороне его груди. А потом еще одна на правой стороне груди.

Кейрис затаила дыхание и сжала кулаки. Турмонд прикасался к каждой из шести секций, на которые произвольно делится тело фехтовальщика, демонстрируя, что он может убить противника по своему желанию.

У обреченного отвисла челюсть, и его усилия перешли от науки к безумию. Когда на левой нижней части живота появился шестой порез, он закричал и бросился на своего мучителя.

Он был мертв прежде, чем его выбитый клинок со звоном упал на пол.

Прозвучал гонг, означавший, что минута истекла.

Хейз-Гонт, прежде задумчивый и молчаливый, теперь встал и дважды хлопнул в ладоши. — Браво, Турмонд. Хороший удар. Если вы свободны, я бы хотел, чтобы вы сопровождали меня.

Турмонд передал свой покрасневший клинок домашнему рабу и склонился над трупом.

Внутри прозрачного пластикового купола сидел человек, погруженный в транс. Его лицо было частично скрыто от взгляда Кейрис конусообразной металлической штукой, свисавшей с потолка шара и снабженной в нижней части двумя обзорными линзами. Мужчина пристально смотрел в линзы.

Его голова была большой, даже для большого тела, которое ее несло. Его лицо представляло собой отталкивающую массу красной рубцовой ткани, лишенной каких-либо определенных черт. Его безволосые руки тоже были покрыты шрамами и деформированы.

Кейрис беспокойно заерзала на своем месте в полукруге зрителей: слева от нее сидел Турмонд, молчаливый и невозмутимый. Справа от нее, скрестив руки на груди, неподвижно сидел Хейз-Гонт. Было ясно, что он становился все нетерпеливее. За ним был Шей, а за ним — человек, в котором она узнала Гейнса, заместителя министра космоса.