Парадоксальные люди

Хейз-Гонт слегка наклонил голову в сторону Шея. — Как долго это будет продолжаться? Его пушистый питомец нервно забормотал, пробежал по рукаву и снова вернулся к плечу.

Шей, на лице, которого, сияли вечные улыбки, предостерегающе поднял пухлую руку. — Терпение, Берн. Мы должны дождаться окончания текущих сетевых прогонов.

— Почему же? — спросил Турмонд со смешанным любопытством и безразличием.

Психолог добродушно улыбнулся. — В настоящее время Мегасетевой Разум находится в глубоком самогипнозе. Подвергнуть его воздействию необычных внешних стимулов означало бы разрушить некоторые из его подсознательных нейронных сетей, а его полезность для правительства как интегратора разрозненных фактов была бы серьезно подорвана.

— Факты? — отстраненно спросил Турмонд. — Что это за факты? Пожалуйста, объясните.

— Конечно, — с любезной готовностью ответил пухлый психолог. — Прежде всего, позвольте мне сказать, что здесь, в этой комнате, у нас есть только терминал. Есть много вещей, которые вы не видите: логические схемы, память, текущий вход и соответствующее оборудование. Все это находится далеко под землей, чтобы минимизировать радиационный ущерб. Память является всеобъемлющей, с десятью до пятнадцати байт. Мы получаем доступ ко всем элементам во всех библиотеках: около трех миллиардов книг и документов на всех языках. У нас есть все графики и чертежи: карты деревень и галактик. Мы получаем данные с нескольких сотен спутников-шпионов. Все это создал Разум. Логика и память объединены в один суперчип. Хотя на самом деле это не чип. Скорее, полимерная капля размером с грейпфрут, прослеженная электронным микроскопом. Разум сознательно выбрал трехмерную форму. Она обеспечивает полный доступ к памяти в считанные наносекунды. Весь выход данных интегрирован в серию микроскопических сетей и подается в просмотровое устройство, для того чтобы сформировать мегасеть. Каждый из глаз Разума наблюдает свою проекцию сети, и каждая проекция проходит через просмотровое устройство со скоростью сорока кадров в секунду.

— Одна сороковая секунды — это приблизительная скорость обращения зрительного пурпура сетчатки, и это представляет собой верхний предел, на котором может действовать Мегасетевой Разум. Его реальные мыслительные процессы, конечно, намного быстрее.

— Я начинаю понимать, — пробормотал Хейз-Гонт, — как Разум может прочитать энциклопедию в течение нескольких минут, но я все еще не понимаю, почему он должен работать под самогипнозом.

Шей широко улыбнулся. — Одна из главных черт человеческого ума, отличающая его от, например, вашего питомца, — это его способность игнорировать мелочи. Когда средний человек берется за решение проблемы, он автоматически исключает все, что его сознание считает неуместным. — Но разве отвергнутый вопрос не имеет никакого значения? Многолетний опыт говорит нам, что мы не можем доверять нашему сознательному разуму в его отказах. Вот, почему мы говорим: — «Утро вечера мудренее». Это дает подсознанию возможность заставить что-то обратить на себя внимание сознания.

— То, что вы говорите, — сказал Хейз-Гонт, — это просто то, что Мегасетевой Разум эффективен, потому, что он функционирует на подсознательном уровне и использует всю совокупность человеческих знаний по каждой данной ему проблеме.

— Вот именно! — воскликнул психолог с удовольствием. — Какой вы умный, Берн!

— Мне кажется, наблюдатель отодвигается от линз, — заметил Турмонд.

Они с нетерпением ждали, пока человек внутри шара медленно выпрямится и уставится на них, все еще не видя их.

— Вы заметили его лицо и руки? — недоуменно пробормотал психолог. — Он сильно обгорел во время пожара в цирке. Он был простым артистом, пока я его не обнаружил. Теперь он самый полезный инструмент во всей моей коллекции рабов. Но послушайте, Берн, он собирается что-то обсудить с Гейнсом. Послушайте и судите сами, хотите ли вы задать ему несколько вопросов.

В куполе откатилась прозрачная панель. Разум обратился к Гейнсу, высокому человеку с впалыми щеками.

— Вчера, — сказал Разум, — вы спросили, можно ли приспособить двигатель Мьюра для использования в Т-двадцать-два. Я думаю, что это возможно. Обычный привод Мьюра зависит от деления мьюриума на америций и кюрий, при этом выход энергии составляет четыре миллиарда эргов на микрограмм мьюриума в секунду.

— Однако, когда Мьюр синтезировал мьюриум из америция и кюрия в своем первом путешествии к Солнцу, он не смог понять, что этот элемент также может быть синтезирован из протонов и квантов энергии при температуре в восемьдесят миллионов градусов. И верно обратное.

— Если ядро мьюриума будет разрушено при восьмидесяти миллионах градусов, то выработанная энергия превысит сорок квинтиллионов эргов на микрограмм, что будет достаточной мощностью, чтобы очень быстро разогнать Т-двадцать-два до скорости, превышающей скорость света, за исключением теоретической предельной скорости света.