Парадоксы Миллениума (СИ)

От её фамильярности Шторм-Спринга перетряхнуло.

— Я, кажется, не разрешал со мной на «ты».

Эйрин не удивилась, чуть изменилась в лице и, выходя из кухни, сказала:

— Я, кажется, тоже. И, если не ошибаюсь, я старше.

Сглотнув горечь вместе с осадком кофе, блондин отправился в небольшой городишко за двадцать миль от ранчо. Всю дорогу ему виделись сцены, как эта рыжая сидит на его месте, ласкает и обнимает Тони, а он говорит ей о нём — Шторм-Спринге — то, что вовсе не нужно говорить в сложившейся ситуации. По сути, он сделал этих двоих своими заложниками, запер в стенах этого дома, лишив всяческих средств связи и передвижения. Но только так он мог сохранить им жизнь и гарантировать безопасность, пока сам не разберётся. Теперь уже не было смысла лгать самому себе — он любил Тони, и такая мелочь, как купить нужное для него, не вызывала в душе никаких сомнений. Только вот обставлено это было так, что он — свободный и вольный Шторм-Спринг — по всей программе ощутил себя чуть ли не отцом семейства, мужем ненавистной ему жены. Но и безмерно счастливым человеком, осознавшим, дотронувшимся до своего собственного Счастья. Кто он? Просто убийца, отправивший на тот свет 26 человек нажатием курка. Имел ли он право даже на то, чтобы узнать, понять? И имел ли он сейчас право жаловаться на то, что осадок от кофе имеет горький и терпкий привкус?..

========== Часть 8 «Цена доверия» ==========

Официальные новости странным образом не сообщили ничего ни об исчезновении Муррей, ни об убийстве в Ньюбурге. Выход в интернет и адресный запрос выдал одно незначительное упоминание, но под ним уже висели слова опровержения, а после прямо на глазах у Шторм-Спринга запись исчезла. Дело начинало пахнуть очень высоким уровнем вовлечённых в него сторон. Киллер уже не сомневался, что его бывший работодатель тесно связан с ФБР. Творить в средствах массовой информации подобные зачистки не под силу бандитам или купленным полицейским.

Сидя в кресле, обложившись чужими телефонами и поставив на колени ноутбук, Транди кропотливо изучал всю попавшую ему в руки информацию. Время от времени взгляд его падал на спящего Блэка. На сей раз, победа осталась за ним: ирландку удалось выпроводить готовить и спать ещё вечером. Время лунного света досталось ему. На следующий день Шторм-Спринг проснулся очень поздно, пришедшие на ум мысли и зацепки надолго затянули его в интернет. Всю ночь рядом с Тони сидела Эйрин, только лишь утром, после нескольких часов сна, удалось вновь оказаться рядом с объектом — теперь уже его страсти.

Бычье здоровье Тони давало себя знать: по-настоящему плохо ему было только первые двое суток на ранчо. Потом лихорадка прошла, взгляд стал ясным, он полностью пришёл в себя. Слабость и боль сильно ограничивали движения, но было понятно, что самое худшее позади. Открыв глаза, он осмотрел свою комнату, попытался приподняться и сесть. Наверное, Блэк искал глазами Эйрин, но взгляд его встретился со Шторм-Спрингом. Несколько секунд они безмолвно глядели друг на друга. Транди приблизился и спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Мужчина чуть отстранился к стене и ответил:

— Не подох пока, как видишь.

— Боль сильная?

— Терпимая. И, может, хватит корчить из себя няньку? Поясни, наконец, зачем ты завалил тех бандитов и приволок нас с Эйрин сюда? Вылечишь и пристрелишь, чтобы прибрать к рукам гонорар?

— Прошу, не нужно поспешных выводов.

— Где Эйрин? Что ты с ней сделал?

— Представь себе, ничего. Она спит в соседней комнате. Сидела с тобой всю ночь.

Ярко-голубые глаза Энтони светились решимостью, словно два кристалла на измученном бледном лице.

— Не смей её трогать! И вообще отпусти. Тебе нужен я.

Транди не спешил отвечать, с грустью глядя на своего собеседника.

— Нужен, и ещё как! Ты, кажется, забыл, что мы с тобой оба числимся в объектах на уничтожение. Поодиночке не выплывем. А вместе можем еще попытаться.

Лицо Энтони помрачнело, от проницательных глаз блондина не ускользнуло, как он съёжился под одеялом и тяжело вздохнул.

— Я предпочту сам решать свои проблемы. А ты решай свои.

Теперь уже досадная улыбка тронула лицо киллера.

— Тони! Умоляю тебя, ты веришь, что вот так запросто обойдёшься без меня? Я тебя отчасти понимаю! Но, кажется, о своём истинном враге ты не знаешь ничего. А вот я могу с твоей помощью его вычислить. Ну, отпущу я тебя и девушку. Через день, если не через час, вас обоих пристрелят или взорвут. Даже если доберёшься до своих, будешь благородно воевать с ветряной мельницей, ежеминутно подставляя себя под мушку.

Блэк закрыл глаза, глубоко задумался. Весь его облик и движения выдавали тяжкую жестокую боль, и не от полученных ранений.

— Назови хоть одну причину, по которой я должен тебе поверить.

— А разве то, что ты жив, и твоя подруга тоже — не достаточная причина?

Голубые глаза Энтони снова вспыхнули ярким, режущим и таким манящим светом, какой увидишь разве что у крупных благородных хищников.