Парадоксы Миллениума (СИ)

— Ты и сам знаешь, что это не достаточная причина. У тебя в голове твой собственный замысел, и как только ты выведаешь у меня нужные тебе и твоим боссам вещи, ты спокойно завершишь своё дело.

Эта его извечная сердитость, нотки рычания в голосе восхищали не меньше, чем правильность форм фигуры и резкие, мужественные очертания лица.

— Блэксмит, тем, кого ты называешь моими боссами, не нужно было что-то узнать от тебя. Они, поверь, проинформированы о тебе лучше твоих собственных подельников. Мне заказали убить тебя, просто убрать со сцены. И пообещали за работу полмиллиона долларов. Немало, правда?

Услышав сумму, Тони не сдержал себя, резко дернулся вперёд, но сразу же вновь опустился на постель, остановленный сильной болью. Всё тело его было напряжено, глаза сверлили Шторм-Спринга. Тот понял, что, возможно, перегнул палку, и Энтони ещё очень слаб для таких потрясений. Устроившись на любимой табуретке за головой Блэка, Транди как бы невзначай коснулся его плеча, глаза жадно пожирали взглядом пряди волос, разметавшиеся по подушке. Прошедшей ночью ему не удалось побыть с Тони, и блондин уже изрядно соскучился по обретённым маленьким радостям.

— Тише, не заводись и не делай себе плохо. Твоя подруга с меня шкуру спустит, если опять пойдёт кровь и тебе станет хуже.

— Вот хорошо бы, чтоб спустила!

Рациональный от природы рассудок взвешивал «за» и «против» использования последнего аргумента. С одной стороны, без него разговор мог форменно не сложиться. С другой же стороны, Транди переживал за Блэка и словно сам чувствовал его боль. Рука продолжала водить по плечу Энтони.

— Говорю, успокойся! Вполне возможно, что я и сам повелся как последний кретин, и вместо кейса с деньгами меня ждала пуля в затылок. Ты же помнишь наши фотографии в кармане этих мордоворотов.

Легче и спокойнее Блэку явно не стало. Зажатый в комок, он смотрел перед собой сосредоточенным, но уже помутневшим взором. Шторм-Спринг понял, что пора убираться и больше не будоражить израненного парня, едва очнувшегося от лихорадки и пришедшего в сознание.

— Ну, всё, ухожу. Лежи, не терзай себя раньше времени. Просто на досуге подумай, кто и почему мог не пожалеть такой суммы за твою голову. А я тоже подумаю, чему обязан отставке на кладбище. Уж явно не только промаху в ресторане.

Уходить не хотелось, но даже не опасения, а само собой разумеющиеся вещи на глазах становились реальны: он пугал Блэка, пока ещё не способного защитить себя и девушку. Скорее всего, был ему откровенно противен. Насколько одного из них влекло к другому, настолько же второго отталкивало. Причём, не без весомых причин… Запершись в своей комнате, Шторм-Спринг с головой ушёл в расследование. Звонки и смс с телефонов бандюг ясно свидетельствовали о том, что они «шестёрки». В деле фигурировало имя некоего мистера Хьюго, который и прислал их в Ньюбург. А стало быть, контактировал с заказчиком, если, конечно, этот Хьюго и бывший работодатель Транди — не есть одно и то же лицо. Его нужно было пробить по всем каналам, причем теперь уже самому, не выходя на связь со своими помощниками. Транди не мог знать, каков теперь его статус в глазах тех, с кем он работал раньше. И не сливал ли кто-то из них всю информацию сразу на два канала. В сложившейся ситуации рассчитывать он мог только на себя. И на Энтони, которому безоговорочно верил: было в Блэке что-то излишне прямое и даже наивное. Решить бы еще задачу о том, как добиться его доверия. Эту задачу очень важно и нужно было решить как можно скорее.

***

Оставшись, наконец, один, Тони не ощутил облегчения, хотя присутствие долговязого киллера страшно выводило его из себя. Череда последних событий заводила его все дальше, и вот капкан захлопнулся: он сам не знал, где находится, не мог встать с постели и с трудом шевелился. Его враг ходил рядом, вольный в любой момент сделать с ним что угодно. А самое страшное — Эйрин попала в ту же ловушку. Он, сам того не желая, втянул и её, подверг страшной опасности. И теперь даже не знал, что думать и чувствовать: она была для него спасительным счастьем, если бы не она, он, наверное, был бы уже мертв. Но разве ей место здесь, разве правильно сейчас радоваться их воссоединению?..