Парадоксы Миллениума (СИ)

Было самое время подлить масла в огонь, и на следующий же вечер Шторм-Спринг предложил всем троим собраться в ресторане, отправив Эйрин за покупками. Тони ждал чего-то важного, проливающего свет на вхождение Лероя в их круг. Анри-Филипп также недоумевал, для чего новому знакомому было приводить с собой этого несносного мужика диковатой внешности. Вот только за их столиком не происходило ничего особенного, если не брать в расчет, что воздух над ними накалялся с каждой секундой. Едва они оказались дома, Блэк не стал сдерживаться и просто прижал блондина к стенке. Как же давно Транди мечтал о силе этих рук! Казалось, уже целую вечность. И пусть разговор был не из приятных, желаемое обращалось в действительное. Тони Блэк ревновал его к Лерою, и теперь в том не было ни тени сомнения. А ещё был зависим от него, оказавшись в другой стране со всем возом нешуточных проблем и весьма туманным будущим. Горящие глаза извергали молнии, хватка не ослабевала. Присутствие девушки этажом ниже заставляло обоих вести себя тихо. И в самый опасный из моментов Транди заглушил рычание Энтони поцелуем, дотянулся до столика и вручил ему подготовленное досье.

— Вот, читай. Если чего не поймёшь, я поясню тебе, что без этого парня нам не выйти на свою добычу. Других таких пришлось бы искать. А этот сам пришёл прямо в руки.

Энтони сел на диван, перебирая странички, но продолжая наблюдать за своим товарищем. Информация о связях с американскими министерствами чуть успокоила его, в ледяные глаза возвратилась толика молчаливого доверия.

— Ты уже завербовал его?

— А ты не понял этого, когда пытался стереть бедного парня с лица земли?

Разрешив проблему по одну сторону стены, Шторм-Спринг подался на вторую. Слушать гневные упрёки ему совсем не хотелось. Теперь он был воплощением силы, и через пару минут красивое обнаженное тело Анри-Филиппа извилось на постели. Прижав парня к простыни, он не давал ему говорить, лишь стонать. Взгляд коварного искусителя метал молнии. Но только Лерой теперь многое понял и не желал держать обиды в себе.

— Я знаю, ты любишь Блэка! Мечтаешь сжимать рукой его мускулы, побыть в горячих и жестких объятиях. Но только я, в отличие от него, дарю тебе жизнь на равных!

Транди с разворота ударил любовника, повергнув того лицом вниз, но так, чтобы назавтра не было видно последствий. Ярость возбудила его, нагрянув сверху, он резко взял Анри. Серия сильных необузданных толчков безо всяких прикрас и подготовки заставили парня стонать.

— Что ты знаешь об этом? Ты же картинка в шёлковых кружевах! Тебе же хреново, когда в доме нет мраморной ванны, и не посрать в золотой унитаз! Это с Блэком я был бы на равных. Запомни это и заруби себе на носу!

Руки долго еще держали партнёра пригвожденным к постели. Лишь насытившись и достигнув экстаза, Шторм-Спринг отпустил его, бросил на постель досье, спросил, во что бы тот оценил исчезновение этого документа из базы, и почти мгновенно уснул. А утром испуганное лицо Анри-Филиппа глядело на него сверху, руки молодого человека водили по его груди и плечам.

— Ну, прости! Я не хотел, поверь! Я буду с тобой хоть проституткой, если ты того пожелаешь! Я слишком люблю тебя, ты дан мне судьбой. Как ты сумел достать это? Тем более удалить?

— А вот это уже не твоё дело. Много взамен не прошу. Лишь об одной, столь же деликатной услуге.

— Всё, что угодно, любовь моя! Пределом моей мечты был граф или герцог. А я получил короля! Да что там короля, просто всесильного бога!

Откуда-то снаружи, сквозь приоткрытую дверь балкона доносились звуки известной каждому романтической песни. Там цвела тёплая осень — продолжение лета. То была гармония — апогей совершенства. Но как достичь его без любви? Париж — это город, где у каждого мужчины есть женщина.

========== Часть 19 «Дым без огня» ==========

Прогулка по Парижу вместе с Эйрин оказалась вовсе не такой, как о подобных вещах поют в песнях. Не обошлось даже без лёгких казусов. Во-первых, вопреки реющей над этим городом славе, никто там не целуется на каждом углу. Обычные разношёрстные туристы вертят головами и щёлкают фотоаппаратами, выжидая, когда на нужном фоне не будет других снимающихся и влетающих в кадр прохожих. Во-вторых, женщины-француженки отнюдь не напоминают парящих на каблучках фей в ярких платьях. Мордочки какие-то крысиные, одеты «феи» в большинстве в простые джинсы и тряпочные тапочки. Эйрин, с причёской и макияжем, смотрелась на улицах французской столицы куда краше большинства из них и, очевидно, производила впечатление обеспеченной дамы, только что покинувшей салон красоты, хотя собиралась в путь сама. Тони уже вовсю подшучивал над её утренними страхами оказаться в Париже простенькой серой мышкой. Руки мужчины шаловливо задерживались на аппетитных округлостях любимой, отчего та загоралась румянцем и неумело высвобождалась из настойчивых публичных объятий.

— Ты ведёшь себя неприлично. Похоже, жизнь в глубинке окончательно распустила твою и без того необузданную натуру.