Параллельный вираж. Следствие ведёт Рязанцева

— Того! Есть у стареющих женщин такая особенность, скрытая агрессия, когда они видят более молодых и красивых… А! — Махнула рукой. — Ты не поймёшь. Для тебя есть другой вариант. Она могла ревновать их к Бадуку. К горам, к озёрам и озёрным духам.

— Ну, если ты согласна, что она с приветом, то да, я тоже согласен. Но тогда твоя теория «один убийца на два преступления» сыпется.

— Так ведь на эту мысль она меня навела, понимаешь. Есть у меня ещё вариант на её счёт.

— Ну-ка…

— А что, если она кого-то выгораживает?

— Кого? Она же вроде одинокая. Ни родных, ни друзей.

— Да, но любить-то она может. А ещё… — Лена замолчала и пару секунд сидела, уставившись в угол комнаты. — Она сказала странную фразу, которая врезалась в моё сознание.

— Что за фраза?

— Она сказала, что не боится смерти, что мысли о ней ей приятны. И что-то про ощущение сопричастности.

— Ничего себе.

— Она же не всегда нормальная, у неё приступы бывают, она в транс впадает и верит в озёрных духов.

— Ещё вчера тебе это казалось нормальным.

— Не совсем нормальным, и вообще, в нашем деле слово «казалось» — неприменимо. Она лучше всех знает горы, ежедневно по тропам этим ходит, у неё снегоходы, я сама видела. И ещё, убить студенток она тоже могла.

— Старая бабка расправилась с двумя молодыми девчонками, одна из которых спортсменка — трудно поверить. И на фига ей это?

— Всё по той же причине. Ревность и съехавшая крыша. И рюкзак она нашла, и вещи, чистые сухие, только что не выглаженные. Мужчина вряд ли стал бы их стирать, согласись. А ещё она показала мне брелок одной из девочек. Птичку-оберег. Это вещдок, а она его скрыла. К тому же она совсем не старая, а очень даже крепкая женщина.

— Бабушка-маньячка? Вот это поворот. Я такого даже в книжках не читал. — Вадим откинулся на спинку стула. — Так это она?

— Нет. Но вариант соучастия и прикрытия вполне могут быть.

— Ясно. Ну что, кто там на очереди? — Вадим приподнял блокнот, всматриваясь в запись. — Гад?

— Гид.

— А этот откуда вдруг всплыл? Эт который гид? Тот, что фоторобот нарисовал? Почему он?

— Я когда прорабатывала Лихомота, поняла, что что-то с этим фотороботом не так. В описании сказано, что подозрительному человеку за пятьдесят, а на фото ему вряд ли дашь больше тридцати. И в остальном сплошные несостыковки, черты лица будто взяты наобум. Нос большой, глаза маленькие, рот обычный. Значит, свидетель либо не разглядел, либо толком не запомнил, но зачем-то врёт. Либо интересничает, чтобы раздуть важность своего участия в поиске, либо чтобы запутать следствие.

— Лен, ну если честно, это так себе доводы. Это даже не доводы, а домыслы. Ну ошибся человек или привлекает таким образом к себе внимание, это ещё не преступление.

— Согласна. Поэтому я позвонила Лисицыну.

— Когда? Ночью? Лен, ты совесть имеешь?

— Было всего лишь десять минут первого, я посмотрела на часы перед тем, как звонить.

Вадим развёл руками:

— Ненаказуемо!

— Детское время, к тому же он не спал, они с Волковым в нарды играли… И пили.

— Это тебя оправдывает, конечно. Ладно, рассказывай, зачем он тебе понадобился?

— Хотела узнать фамилию гида, который нашёл кости пропавших в апреле девочек и нашего свидетеля.

— И?

— Это один и тот же человек! — Лена торжествующе посмотрела на Вадима. — Его зовут Тимофей Назаров.

— Хм, интересно, но что это доказывает.

— Как что? Это точка пересечения.

— Чего?

— Обоих преступлений.

— И это всё? Ни тебе забинтованной руки, ни ревности, ни бутылки с бензином. — Вадим откинулся на спинку стула. — По-моему, ты стараешься натянуть сову на глобус. Всё-таки ночью надо спать, моя дорогая, а не высасывать улики из пальца.

— Но послушай…

— Нет уж, ложись спать. — Вадим встал.

— Я не хочу. Я составила план.

— Ничего не хочу слышать! — щёлкнул выключателем.

Лампа погасла, и в комнате стало темно.

— Если ты сейчас же не ляжешь в кровать, я тебя силком затащу.

— Это насилие.

— Это любовь, моя дорогая.

— Любовь и насилие несовместимы.

— Совместимы, и сейчас я тебе это докажу. — Он сгрёб её сильными руками и понёс на кровать.

Глава девятая

Утро яркое, солнечное, морозное розовой ледышкой застряло в щёлке форточки.

— Вспомнила!

— Что? Опять?

Лена подскочила в кровати и пошарила рукой по тумбочке.

— Где планшет?

— В ящике? Что у тебя опять случилось, неугомонная моя!

— Я его вспомнила?

— Кого?

— Гида! — Лена выдвинула ящик и достала планшет.

Вадим протёр глаза и сел.

— Ты хоть немного спала?

— Спала. Немного. Но меня всё время это мучило!

— Что именно?

— Имя. Где-то я его слышала. — Лена включила планшет, и пальчик замелькал по виртуальной клавиатуре.

— Так, давай по порядку, а то я что-то спросонья плохо соображаю. Что за имя и где ты его слышала?

— Имя гида — Тимофей Назаров, я тебе говорила.

— Ну и что?

— А то, что так зовут местного диджея. Он сам назвался, когда я пришла на дискотеку, чтобы организовать поиски.

— Ну и что? Днём он работает гидом, а вечером подрабатывает диджеем. Это не преступление.

Лена отложила планшет.