Парашюты над Вислой

— Так точно, товарищ капитан! Шестьсот восьмой охранный полк, азербайджанский полк вермахта, бригада Каминского — на Воле. Бронепоезд проследовал к Гданьскому вокзалу. Дивизион тяжёлых гаубиц в районе улицы Бема. Пока всё…

Савушкин посмотрел на свои часы.

— Нормально, через три минуты будет восемнадцать ноль-ноль, время сеанса. Отправляй!

Рядом дипломатично кашлянул Костенко.

— Чего тебе, старшина?

Сержант кивнул на двери комнаты, где лежали трупы власовцев.

— Може, приберём трохи?

— Что именно?

Старшина пожал плечами.

— Я там бачив ящик, якись консервы… Не помешает.

Савушкин кивнул.

— Не помешает. Забирай. Пусть ребята по ранцам разложат. Остальное… Сам понимаешь.

Костенко замахал руками.

— Ни, ни! Мы ж не мародёры… Нехай лежить.

— Патроны и гранаты тоже прибери. Нам могут пригодится.

Старшина кивнул.

— Само собой…

— И собери ребят через десять минут.

— Есть!

Ну вот и всё, пришло время снова становится военнослужащими Люфтваффе… Недолго им довелось инсургентить! Вот только что делать с рацией? Первый же особо рьяный патруль фельджандармерии — и всё, туши свечи. Американская рация в ранце унтер-офицера Люфтваффе, вкупе с на неделю просроченным предписанием — штука посильнее «Фауста» Гёте, как говорил товарищ Сталин… а без рации их нахождение по эту сторону линии фронта теряет смысл. Дилемма… Придется прибечь к помощи коллективного разума — може, хлопцы чего подскажут…

— Собрав. В кухне ждут. — из-за двери показалась голова Костенко.

Савушкин осмотрел бойцов. Да, ребята подустали, вон, какие круги под глазами… Но это и к лучшему. Не может быть молодецкого вида у группы немцев, пробивающихся к своим через повстанческие районы. Годится…

— Так, хлопцы, пораскиньте мозгами, что нам делать с рацией. Очень уж чревато её к немцам тащить, сами понимаете, могут быть такие вопросы, на которые мы не сможем найти ответы. Со всеми вытекающими…

Разведчики задумались. Наконец, первым отозвался Строганов.

— Точно здесь не оставлять. Мы ж без неё бесполезная команда.

Савушкин кивнул.

— Согласен. Сейчас мы переходим железную дорогу и нас останавливает патруль. Просит открыть ранцы. И?

Некрасов пожал плечами.

— Дык… Не они первые, не они последние. Мёртвых немцев нонче в Варшаве хватает…

— А если они будут не одни? А если их будет человек двадцать? Да, лейтенант, — повернулся Савушкин к своему заместителю, по-ученически поднявшему руку.

— Так это не наше. Мы её нашли. И несём сдавать… — негромко предложил Котёночкин. Савушкин хотел было возразить — но тут же поймал себя на том, что эта идея ему по нраву. Точно! Рация американская, вполне может быть отнятой у повстанцев! Упаковать её в польский же вещмешок или ранец, добавить до кучки документов, пистолетов, прочего антуража — и вуаля! Законный трофей!

— Годится. Только, хлопцы, одной рацией нам не обойтись, надо достоверности добавить. Сейчас обойдёте поле боя, соберёте каких документов, если найдете польские пистолеты — то их обязательно, в общем, всякой амуниции, которая указывает на своё повстанческое происхождение. Задача ясна? Вперёд! И вещмешок какой-нибудь польский — до кучи…

* * *

К семи вечера группа была готова к выступлению, но Савушкин медлил отдать приказ выходить — ему решительно не нравилось усиление движения по железной дороге и шоссе с севера на юг. О том, чтобы проскочить незаметно — не было и речи; посему решено было дождаться темноты.

К стоящему у угла дома Савушкину подошёл его заместитель.

— Товарищ капитан, а немцы-то восстание это всерьез не воспринимают… Смотрите, сколько войск уже проследовало мимо, одних эшелонов с техникой за два часа — пять. И колонн грузовиков я уже насчитал три, не считая техники россыпью… Что это значит?

— Это значит, лейтенант, что на юге сейчас происходит что-то важное, куда более важное для немцев, чем эта кровавая оперетка. Сейчас будет сеанс связи с Центром — попробуем узнать, в чём там дело… Позови Женю.

— Есть! — и Котёночкин скрылся в подъезде.

Через минуту появился радист.

— Звали, товарищ капитан?

— Звал. Пока время есть — зашифруй запрос: что происходит в районе южнее Варшавы, и какова наша задача. Ну и по силам немцев в Варшаве тоже доложись…

— Сделаем.

— Отстучишь — и двинемся.

— На Охоту?

— Предписание — туда.

— Хорошо, пойду шифровать. Десять минут осталось…