Пардес

– Это Бейт а-Микдаш[120], – пояснил Эван, опустился на колени у расположенного в центре алтаря и указал на одинокую фигурку коэна в полном облачении: кидар, расшитый пояс, лиловый, синий и алый, ефод и хошен[121]. Поражало, как искусно выполнены детали: на нагрудной пластине были вырезаны все двенадцать драгоценных камней, на цице[122] даже написали, как положено, “Кодеш ла-Шем”, “посвящен Всевышнему”.

Внешние стены храма покрывали каталожные карточки, которые нам раздали на занятиях. Относиться к людям по-доброму. Жениться на Реми Уайт. Найти призвание. Постараться поверить во Всемогущего Бога.

– Жуть какая-то, – сказал Ноах, рассматривая карточки, – правда же?

– Это просто игрушка, – ответил Амир.

Я поискал глазами мою карточку: “В чем смысл этого праха?”

– Изящная игрушка, – согласился я.

Эван провел пальцем по макету и двинулся дальше. В следующие месяцы я силился разгадать, какая карточка его.

* * *

Очередной беспокойный шаббат. Разговоры о том о сем, потный дневной сон, бездумное чтение. После ланча я улегся на диван в гостиной, отец повторял последнее пройденное нами в Гемаре “Бава Кама”[123].

– Разве Реш Лакиш[124] не учит нас, что человек освобождается от необходимости возместить ущерб от пожара лишь в том случае, если он передал уголь другому, который потом раздул из него пламя? Почему же так?

Моя Гемара лежала на подушке рядом со мной. На коленях у меня была раскрыта совсем другая книга. Я не ответил.

– Ну, Арье?

– Извини. – Я вновь взял в руки Гемару и рассеянно провел пальцами по древним словам.

– Не отвлекайся. Ведь при таком развитии событий невозможно предвидеть, что будет нанесен ущерб!

– Да, точно.

Я не смотрел на отца, но слышал, как он сердито листает Гемару.

– Могу я спросить, что ты такое читаешь не отрываясь? – Отец указал на томик Йейтса, лежащий у меня на коленях.

Я поднял голову:

– Стихи.

– Стихи? Разве мы сейчас не учим Тору?

– Извини, это для школы.

– Знаешь, Арье, я очень рад, что тебе нравятся уроки литературы с миссис… как ее? Харарей?

– Хартман.

– Да. С миссис Хартман. Но не следует забывать, что бахур[125] обязан ставить лимуд ха-Кодеш[126] выше светских дисциплин.

– Это не для уроков литературы.

– Неважно, для каких уроков.

– Это мне дал рабби Блум.

Отец окаменел.

– Директор?

– Он самый.

– Не может быть. И он дал такое ученику?

– Почему не может? По-моему, замечательно, что ему хватает кругозора знакомить учеников с поэзией. – В комнату вошла мать и развалилась на диване напротив. – К тому же он явно интересуется Ари. Он восхищается Ари! Ты же помнишь его слова о сочинении и о том, что обычно они новичков в старший класс не берут.

Отец уткнулся в Гемару.

– Раввин дает читать стихи, дурацкая баскетбольная команда собирается на тренировки семь дней в неделю, будто игрокам за это платят, друзья приезжают и уезжают поздно вечером на нелепых машинах, не носят кипу за пределами школы и не ходят в шул. Что это за ешива? Разве в ешиве учат такому?

Я улыбнулся и продолжил читать “Деву, героя и ду-рака”.

* * *

Вечером после хавдалы я ждал, пока за мной заедут и отвезут на слихот. На полчаса позже, чем я ожидал, за окном раздалось громкое бибиканье. Я поспешил усесться в джип Оливера, пока родители не вышли посмотреть, в чем дело.

– Обязательно так гудеть?

Сидящий спереди Ноах обернулся ко мне с виноватой улыбкой:

– Я говорил ему, не надо, но этот идиот не слушает.

– Поехали уже. – Я заметил, что мать встревоженно выглядывает в окно, и занервничал. – Пока она не вышла поговорить с Оливером.

– Я готов внимать твоей прелестной матери когда ей будет угодно. Упс. – Он слишком быстро сдал задом, и джип чмокнул пальму на моей подъездной дорожке. – Я прекрасно умею ладить со взрослыми женщинами.

– Явно лучше, чем с ровесницами, – поддел Ноах. – И это еще мягко сказано.

– Разве я виноват, что они не ценят мою исключительную зрелость?

– Ладно, сойдемся на этом. – Ноах проверил в телефоне счет матча “Марлинов”. – Может, сперва заберем Амира?

– Он сказал, его мама хочет, чтобы он ехал отдельно. – Оливер намеренно пропустил знак “Стоп”. – Она против того, чтобы он ночью ездил со мной, и все из-за той одной-единственной несчастной аварии, представляешь?

– Чуть не забыл. – Ноах повернулся ко мне, достал карточку из кошелька. – Это тебе. – И протянул мне удостоверение личности. Я посветил себе айфоном: некий Дрю Кэррэуэй из Сент-Пола, штат Миннесота, Саммит-авеню, дом 770. Фотография была моя – та, которую сняли в день организационного собрания.

– Какого…

– Фальшивое удостоверение личности, приятель, – пояснил Оливер. – Скажи спасибо. Мы заставили Амира хакнуть базу данных, чтобы раздобыть эту твою фотку из альбома, и один мой друг вставил ее в удостоверение. Как по мне, пустая трата сил, но Ноах настоял, что тебе тоже нужно такое.

– Я из… Миннесоты?

– Ну не отсюда же, – сказал Оливер.