Парень из реалити-шоу (ЛП)

– Как тебя может не раздражать, когда тебя называют умственно отсталым? – спрашивает она. – В смысле, сам понимаешь. Да, наверняка каждого в твоем классе хоть раз так называли, но все равно.

То есть она уже в курсе, что я учусь в коррекционном классе. Отлично.

– Наверно, в том, что меня зовут Джеральд «Срун» Фауст, есть свои плюсы, – отвечаю я. – И потом, ты многого не знаешь.

– Значит, пора запланировать несколько долгих прогулок, чтобы все обсудить, – парирует она.

Я не знаю, что на это сказать. «Спорим, у тебя есть не больше недели, а потом ты все испортишь?» – говорит внутренний голос.

– Джеральд?

– Да?

– Ты ведь… ты ведь согласился не из жалости?

– Что значит – ты стеснялась, потому что я Джеральд? – спрашиваю я вместо ответа.

– Ну… ты же Джеральд. Ты знаменитый. Местная звезда. Совершенно несравнимая с любыми звездами реалити-шоу, снятых потом.

– Охренеть.

– Прости.

– Я не знаменитость, – отвечаю я. – Я печально известен. Это совсем другое.

– Не знаю. По-моему, ты знаменитость, – возражает она. – А уж я-то знаю. Я даже помню, как в газете вышла статья про вашу семью и мама сделала вырезку, чтобы я могла ее сохранить.

– Ты смотрела это дерьмо?

– Да, а ты разве нет?

– Ты не кажешься мне застенчивой, – замечаю я.

– Я очень застенчивая, пока не узнаешь меня поближе. Потом я просто Ханна, – она хихикает. – И Джеральд?

– Да?

– Завтра в школе… ты ведь по-прежнему… будешь со мной разговаривать? Ты ведь меня не разыгрываешь?

Я и не думал, что у других может быть такая же паранойя, как у меня. Особенно у Ханны. Она кажется очень уверенной к себе. Хотя, может, она потому и ходит к психологу, что у нее паранойя. Или у нее биполярное расстройство – то подъем, то упадок, как у Таши. Вот черт.

– В смысле? – спрашиваю я. – Конечно, в школе я буду нормально с тобой общаться. Мы друзья. Даже если со свиданиями ничего не получится, мы друзья.

Я произношу это таким тоном, как будто мы герои какого-нибудь фильма с Чарли Брауном. Как будто я Линус, а она девушка-Линус.

– Это так мило! – отвечает она. – Нереально, наверно, но мило. А теперь иди объясняй своем маме, что я не чокнутая. Когда я попросила позвать тебя, она, кажется, подумала, что я сталкер или чего похуже. Наверно, у вас их много. – Она хихикает, как будто это смешно, но когда-то у нас правда было много сталкеров.

– Ладно, – отвечаю я.

– Пойду посмотрю вчерашнюю серию «Тупых походников». Я ее записала. Уже не терпится узнать, кого выгнали. Пока, Джеральд.

– Пока.

«Правило номер три, – думаю я. – Никаких упоминаний реалити-шоу. Никогда».

Я минуту просто сижу и улыбаюсь. Потом я открываю дверь, чтобы пойти вернуть родителям трубку: мама стоит наверху лестницы.

– Кто это был? – спрашивает она.

– Просто девочка из школы, – отвечаю я.

– Мне она сказала то же самое. Но откуда у нее наш номер? Мы, вроде, договаривались давать людям только номера мобильных?

– Да, прости, похоже, я по ошибке дал ей домашний. Мы торопились, – оправдываюсь я.

– Торопились?

– Да. Мне нужно было помочь ей с линейными уравнениями, – вру я. – Был уже конец урока. Ну и, видимо, я случайно вспомнил домашний вместо мобильного.

Я прохожу через их спальную и ставлю трубку на место. Когда я иду обратно, мама стоит на прежнем месте.

– С линейными уравнениями? – переспрашивает она.

– Да. Сам удивился, – отвечаю я.

Потом захожу к себе и закрываю дверь. Я ложусь на кровать, закрываю глаза и переношусь обратно в Джердень, где я собираюсь рассказать Лизи, что у меня есть девушка. Я хочу играть номер на трапеции, где я ловлю ее, а я меня. Я хочу стать косяком, который она курит, чтобы мы наконец-то смогли обсудить все без слов, потому что я стану наркотическим веществом в ее мозгу. Я хочу мягкого персикового мороженого. Я хочу стать мягким персиковым мороженым.

– Я требую, – шепчу я, – чтобы меня превратили в мягкое персиковое мороженое.

========== 35. Эпизод второй, сцена 0, дубль 0 ==========

– Не смей слова сказать! – прошипела Таша мне на ухо. Ее колено упиралось точно в середку моей спины. Сын соседей, Майк, по-прежнему лежал голый в ее кровати и улыбался. – Мне исполнилось двенадцать, могу делать, что захочу, – продолжала Таша. – А ты все равно гей, так что вали отсюда, забейся в уголочек и мечтай о колбасках или о чем там мечтают маленькие умственно отсталые извращенцы. – Прежде чем я успел убежать, она схватила меня за воротник рубашки, так что пуговица врезалась мне в горло: – Скажешь им – убью.