Паргоронские байки. Том 3

Амата пару раз видела в комнатах сигареты, но она не курила, так что не утруждалась их поднимать. А Руззлау вообще не знал, оказывается, для чего нужны эти бумажные палочки.

Через час снова встретились… Амата и Руззлау. Ибрахим опаздывал, так что они двинулись ему навстречу. Крюк получался небольшой.

И до его этажа они не дошли. Услышали крик еще раньше — из пустой комнаты. Ибрахим неосторожно туда сунулся — и угодил в водяную ловушку.

Всегда надо сначала что-нибудь бросать. Но даже это не панацея. Нужно быть очень внимательным, шагать осторожно — иначе пол может просто подломиться, и окажешься в таком вот бассейне. Маленьком, но глубоком. Поначалу пустом, но постепенно наполняющемся водой.

И не только пол. Потолок тоже проваливается, и там тоже медленно наполняющийся бассейн. Игнорируя законы физики, два водяных столба ползут навстречу, а дверной проем перестает быть проходимым.

Именно таких ловушек Амата прежде не встречала. И сейчас она с ужасом смотрела, как бултыхается в воде Ибрахим. Девушка нажала плечом, но незримая преграда не пропускала ее, словно какого-то монстра.

— Наверху цепь с крюком, — прострекотал Руззлау, подходя ближе. — Внизу кольцо. Ныряй к цепи. Размотай. Тащи к кольцу. Соединишь — будешь жить.

Это оказалось очень непросто — выпрыгнуть из нижнего бассейна в верхний. Ибрахим сумел только с пятой попытки, по стене. Когда воздушная прослойка стала совсем короткой.

На обратном пути он уже не успел подышать. Цепь была еще и хитро закручена. Вниз Ибрахим плыл на последних глотках воздуха, отчаянно вращая глазами.

Но он все-таки успел продеть крюк в кольцо — и вода стала уходить. Он резко дернулся вверх, хватанул воздуха — а навстречу уже протянулись руки.

Мокрый Ибрахим с минуту лежал и кашлял. Успел наглотаться воды. Потом с трудом поднялся и на невысказанный вопрос Аматы показал пачку сигарет. Виновато улыбнулся.

Переодеться в сухое Ибрахим не мог, запасной одежды ни у кого не было. Амата носила свою уже… да, четыре месяца. Один раз только удалось ее слегка простирнуть — в той самой ванной, где был действующий кран.

К счастью, холодно в башне не было, так что Ибрахим пошел в мокром.

Он очень боялся стать обузой.

К окончанию его интервала безопасности одежда все еще не просохла. И майка с длинными рукавами, и эти мешковатые синие штаны. К тому же вылазка и в целом случилась неудачная — ценного ничего не нашли, только несколько мелочей. Моток веревки, кулек конфет, две бутылки воды, швейную иглу с нитками. Руззлау подобрал какую-то шестеренку, сказав, что ее можно… зачпромхать. Он не сумел внятно объяснить.

Еще пару дней они обыскивали втроем ближайшие этажи. Провизии в итоге набрали на целую неделю, но бросать ничего не стали.

Что если Ибрахим прав, и выход из башни — никакой не выход? Второго шанса у них не будет, лучше подготовиться ко всему.

Был седьмой день после перетасовки, когда Амата, Руззлау и Ибрахим отправились в поход. Комната Ибрахима была ниже всех, на сто двадцать четвертом этаже, так что встретились у него — и сразу двинулись.

Часы затикали.

Первые этажей пятнадцать шли быстро, без единого препятствия. За последние дни они обыскали в том числе и их, запомнили все ловушки и прикончили двух коридорных монстров. Новые в эту часть башни забрести пока не успели.

Амата пересчитывала патроны. Обрадовавшись, она слишком вольно начала их тратить. Из сорока осталось всего двадцать три. Зря она это, конечно, зря…

— Если пройдет три часа, а мы не дойдем хотя бы до пятидесятого — поворачиваем обратно, — предложила Амата на сто восьмом этаже. — Обнулимся, передохнем — и попробуем снова.

Руззлау молча кивнул.

Сто седьмой и сто шестой этажи прошли без сюрпризов. На сто пятом простиралась дымовая завеса. Плотный удушливый дым заполнял коридор и все комнаты. Но он не был ядовитым, Руззлау как-то это определил. Просто задержали дыхание, прикрыли глаза — и прошли наощупь.

А на сто третьем этаже они встретили еще одного пленника… пленницу. Она спала в своей комнате лицом вниз, но при звуках шагов перевернулась, вскочила — и схватилась за… шоковую дубинку, кажется. Незнакомая конструкция, Амата таких не видела.

— Стойте, вы кто?! — крикнула женщина.

Была она старше Аматы лет на десять, среднего роста, темноволосая и зареванная. На предплечье — почти затянувшаяся рана, но следов изменений нет или прячутся под одеждой.

— Пленники, — сказала Амата. — Люди, как…

Она посмотрела на Руззлау. Тот чуть промедлил и кивнул.

— …Как ты. И мы идем к выходу. Хочешь с нами?

— К выходу?! Вы издеваетесь надо мной, твари?!

— Ты давно здесь?

— Два месяца!.. Два месяца уже!..

Амата глядела на нее с сочувствием. Ибрахим — с пониманием. Руззлау — равнодушно.

— Мы теряем время, — сказал он. — Тратим зря. Каждая минута дорога.

— Ты прав, — согласилась Амата. — Пошли.

Они двинулись дальше.

— Да вы обманываете меня, монстры [цензура]! — крикнула им вслед женщина. — Выход они ищут! Нарочно говорите, чтоб я вышла! Нарочно!..