Паргоронские байки. Том 3

Это Амата уже и сама поняла. Она попросила Руззлау посмотреть и другие непонятные вещи, но большую часть он тоже не распознал. Сказал только, что металлические бочонки в мешке — это не что-то ценное, а просто фишки для одной игры. А шар с фитилем — действительно лампа, и там внутри налит гхзомм.

Ненасытный ушел часа через два. Отправился искать другую добычу. Руззлау, который к этому времени совсем оклемался, выложил на стол десяток банок, а изрядно похудевший мешок взвалил на спину.

— Моя комната в шести этажах, — сказал он. — Третья лестница, два раза вторая, первая, еще два раза вторая. Все эти этажи безопасные, ловушек нет. Я отмечу путь красными квадратами. Комната с зеленой кроватью.

— Береги себя, — кивнула Амата.

Эту ночь она провела спокойно. Впервые за долгое время была полностью сыта и даже чуточку переела. А консервы в тумбочке позволят еще дня три не выходить наружу.

Хотя лучше все-таки растянуть. Это мясо, оно здесь ценно. Лучше даже приберечь несколько банок на черный день.

Так что после отдыха Амата снова двинулась на поиски. Она надеялась сегодня найти ванную. В башне их мало, и в них особенно часты ловушки. Либо проемы в другие места — всегда плохие! — либо налита вовсе не вода. Словно издеваются над теми, кто ищет такой роскоши, как умывание.

Но ванная — это не только способ умыться. Это еще и возможность надолго запастись водой. Амата только один раз находила действительно хорошую ванную — чистую, без ловушек и даже с действующим краном. Подозрительным было только мыло, так что его Амата не тронула. Просто ополоснулась и заполнила все пустые бутылки.

Логичнее отправиться куда-нибудь вниз. Наверху комната Руззлау, добычи будет меньше. Но… Амате хотелось снова повидаться с измененным. Его внешность девушку не пугала, в башне к подобному быстро привыкаешь. А добытчик он хороший, умеет побеждать монстров. Пока не случилась перетасовка, пока их комнаты не разбежались друг от друга, имеет смысл…

Похоже, Руззлау подумал о том же самом, потому что Амата встретилась с ним на полпути. Он спустился по лестнице как раз когда она обходила по краю огненную ловушку. Ту ничто не выдавало, но Амата давно приучилась сначала бросать в коридор шарик.

— Ты хочешь отсюда выбраться? — спросил Руззлау, как только она к нему подошла.

— А это возможно?

— Ты давно здесь?

— Четыре месяца.

— Что такое «месяц»?

— Тридцать дней. А один день — это… четыре интервала безопасности.

— Ага… Тогда я здесь… — Руззлау задумался. — Пятьдесят месяцев.

— Пятьдесят?!

— Да. Около того. Я не всегда правильно считал время. Я старался видеть… но… иногда не успевал, — поднял свою клешню Руззлау. — Ты сколько раз менялась?

— Один…

— Я — три. Иногда не успевал. В последний раз — глупо. Пожадничал. Давно не ел. Чуть-чуть опоздал. На моем этаже и соседних все было пусто — ушел далеко. Влез в драку, потом еще. Победил, но повредил ногу. Не успел добежать.

— А насчет того, чтобы выбраться…

— Я изучил всю башню. Она не бесконечная. Огромная, но она заканчивается. Но огромная. Не успел два раза. Один раз дошел до самого низа, но не успел. Изменился. Два раза… три раза теперь.

Руззлау помолчал и как будто пожевал чем-то во рту. Его щеки странным образом раздулись — будто внутри задвигались дополнительные челюсти.

— Мне трудно теперь говорить, — сказал Руззлау. — Больше нельзя меняться. Четвертый раз все.

— Я думала, все уже на третий…

— На третий становишься чудовищем, но еще не совсем. Наполовину еще человек. А если помочь себе Словом, то можно замедлить.

— Словом?..

— Не могу объяснить. Дома никому не пришлось бы объяснять. А здесь не понимают все.

— Хорошо, но насчет выбраться…

— Нужно сейчас. Быстро, — сказал Руззлау. — Сейчас мы вдвоем. Наши комнаты близко. Перетасовка была недавно, время есть. Много. Спускаемся вместе, разведываем безопасный путь. Не успеваем — возвращаемся. Потом снова — по разведанному.

Амата задумалась. Да, перетасовка была только позавчера. До следующей двенадцать дней. Она и сама неоднократно пыталась дойти до низа или верха, но у нее ни разу не вышло.

— А почему вниз? — спросила она. — То есть… все говорят, что это башня, но что если это подземелье? Тут же нет окон. Может, выход сверху?

— Сверху только смерть, — сказал Руззлау. — Я доходил. Видел… носителя зла. Большого. Ушел. Наверх нельзя. А вот внизу… внизу выход. Я видел. Не успел дойти. Немного не успел. Нас было трое тогда. Я дошел один… немного не успел. Но врата видел. Не лестницу, не комнату — другая дверь совсем.

От воспоминаний он распереживался, странно задергался и издал странный стрекот. Амата невольно отдернулась, внутри все похолодело.

Может ли она верить этому… человеку? Неизвестно. Но какой смысл ему врать? Зачем такая сложная хитрость? Если бы он хотел ей что-то сделать — давно бы сделал. И даже если он что-то не так понял, если эти врата — не выход наружу, это все равно что-то новое.

Стоит проверить.

— Сколько ты шел… в прошлый раз?

— Сто четырнадцать этажей, — ответил Руззлау.