Паргоронские байки. Том 3

Малышка уже не сопротивлялась. Засеменила рядом, искательно глядя Амате в глаза. Есть ей хотелось страшно — она махом проглотила еще три крекера, а потом стала уписывать консервы.

Восемьдесят первый и восьмидесятый этажи оказались безопасными. Руззлау шел впереди и нюхал воздух, а Амата, Ибрахим и Канэ расспрашивали новую знакомую. Облизывая пальцы, та сказала, что зовут ее Эль, она сирота и живет в детском доме… жила. Какое-то время назад там начались странности, дети стали исчезать один за другим… а потом Эль очутилась здесь.

В башне она была такой же новенькой, как и Ибрахим. Провела тут всего неделю, но страху натерпелась в полной мере. Другие комнаты почти не исследовала — только походила по своему этажу и чуть-чуть по соседним. К себе бежала при любом шорохе. Еды и воды нашла совсем чуть-чуть, кушать хотела все время. И ей еще очень повезло, что ни разу не попалась в ловушку.

Но понемногу Эль успокоилась. На семьдесят пятом этаже она доверительно взяла Амату за руку, а на семьдесят третьем принялась щебетать с Ибрахимом и Канэ. А утерев слезы и облизав губы от тушенки, она оказалась миленькой девчушкой — голубоглазой, светловолосой, с точеным носиком. Амата подумала, что из нее вырастет красивая девушка… но потом вспомнила, где они находятся.

На семьдесят первом этаже Руззлау позволил передохнуть пару минут. Все-таки отмахать полсотни лестничных пролетов — не шутка. У Аматы ноги уже гудели, Ибрахим тяжело дышал.

Поддерживала только мысль, что скоро уже середина пути, а они пока не вляпались ни во что серьезное и не опаздывают. У Аматы оставалось еще четыре часа пятьдесят семь минут.

Не будь нужно идти так осторожно, проверять каждый коридор и прислушиваться к шагам монстров, они могли бы уже подходить к выходу. Но Руззлау не позволял торопиться. Неизмеримо опытней всех остальных, он замирал перед каждым этажом, кидал мячики и ореховые скорлупки, нюхал воздух.

На семидесятом этаже его чутье их спасло. Мячик просто упал посреди коридора, монстров тоже не было… и однако Руззлау запретил идти дальше. Приказал вернуться на семьдесят первый и спуститься по другой лестнице.

— Да ладно, здесь же нет ничего… — запротестовал было Ибрахим.

— Я возвращаюсь. Вы решайте сами, — двинулся назад Руззлау.

Амата и Эль пошли за ним сразу. Канэ промедлила, но потом тоже решила не спорить. Ибрахим же вздохнул, но оставаться один не захотел.

А едва они вышли из коридора, едва оказались на безопасной лестнице, как позади раздался разочарованный вопль. Пол вздулся, из него высунулся огромный язык… а на потолке разверзлась пасть.

— Я больше не буду с тобой спорить, — сглотнул Ибрахим, бросив взгляд через плечо.

Другой семидесятый этаж сюрпризов не преподнес. И шестьдесят девятый, и шестьдесят восьмой. Пятеро пленников без приключений спустились до шестьдесят пятого этажа, где Руззлау отметил ровно половину своего пути. В честь этого он позволил передохнуть еще минуту.

— Куда ты так гонишь? — спросил Ибрахим. — Полно еще времени.

— У меня — меньше всех.

На самом деле разница была всего в несколько минут. Но Амата понимала Руззлау. В отличие от них с Канэ и уж тем более Ибрахима он перенес целых три изменения. Четвертое либо убьет его, либо окончательно превратит в монстра.

К тому же даже Руззлау не знает, открыты ли врата. Он видел их, но только издали. Дойти не успел… а почему он не успел?..

— Почему ты просто не ушел в тот раз? — спросила Амата. — После изменения… почему ты вернулся?

— Перетасовка.

— А-а… а почему вы вышли прямо перед перетасовкой?

— Мы не успевали. Мы выходили несколько раз. Один из нас был ранен, мы ждали, пока он сможет идти. Потом был выбор — пойти сейчас или после перетасовки. Но после перетасовки мы бы потеряли друг друга. Мы решили рискнуть. Зря. Погибли все, кроме меня. А перетасовка отправила меня в мою комнату… с первого этажа… с первого этажа… я не дошел десять мродов… я видел врата…

Руззлау очень долго говорил, и его это будто истощило. Речь стала нечленораздельной, он перешел на щелканье и стрекот.

— Почему они погибли? — все же задала еще один вопрос Амата.

— Внизу больше.

— Чего больше?

— Всего. Ловушек. Чудовищ. Появляются испытания. А еще там носители зла.

— Носители зла?.. — переспросил Ибрахим, который очень внимательно их слушал.

— Да. Как те трое.

Пленники замедлили шаг. Они спустились уже на шестидесятый этаж… и здесь впервые увидели какую-то мебель в самом коридоре. Это их несказанно удивило.

Стол. Во всю ширь, от стены до стены. И за ним сидели три… человека, наверное. Три жирных лысых человека с крохотными глазками и огромными ртами. В чем-то они пугали даже сильнее монстров — потому что были вроде и людьми… но какими-то совсем неправильными. Неестественными.

— Предлагаю перестрелять их, — тут же предложил Ибрахим.

Канэ покрепче взялась за шоковую дубинку.

— Назад, — приказал Руззлау. — Вернемся, спустимся по дру… а, драммкхе!..

Лестницы сзади уже не было. Точнее, она осталась на месте, но ее заволокло той самой пеленой, что не пускала в некоторые комнаты и защищала от монстров. Чем-то вроде силового поля.