Паргоронские байки. Том 3

Кайкелона уже снимала платье, оставаясь в одном исподнем. Ткачиха — один из самых доступных идимов. Она может помочь немногим, поскольку хороша только в шитье нарядов, зато и вызвать ее проще простого.

— Наставить немножко, — попросила Кайкелона. — Удлинить.

Ткачиха снисходительно посмотрела на ее старое, неоднократно штопаное платье. Тяжко вздохнула. Потом в ее руках появились поблескивающие нити, она взяла ту самую иглу, которой заплатила за вызов Кайкелона, и сказала:

— Тебе нужно не это. Отойди.

Через четверть часа девушка смотрела в зеркало и чувствовала себя Замарашкой из «Старых сказок». Покружившись в новехоньком, идеального покроя платье, Кайкелона улыбнулась Ткачихе и сказала:

— Задание выполнено.

Идим растаял в воздухе. А Кайкелона стала собираться на бал.

Она волновалась. Она ужасно волновалась. Большой выпускной бал проводится в Клеверном Ансамбле ежегодно, и это каждый раз грандиозное действо, собирающее десятки тысяч. Оно заполняет всю Клеверную площадь, песни и танцы длятся до рассвета.

Но даже в прошлом году Кайкелона чувствовала себя слишком юной. На два года младше сокурсников, она всегда испытывала с ними неловкость.

Однако теперь ей шестнадцать, она совершеннолетняя, и она точно ему признается.

Был первый закатный час, когда заиграли скрипки. Бал открыл сам мэтр Арминатти, президент Адэфикароса и председатель ученого совета. Сначала было коротенькое приветствие, поздравили выпускников и тех, кто просто закончил очередной курс, потом легкое музицирование с иллюзорным представлением, а потом… потом пары закружились в вальсе.

Юркой мышкой Кайкелона пробралась сквозь толпу тех, кто предпочел не танцевать, а беседовать у фуршетных столов. Закуски и напитки появлялись на них сами собой, и многим больше ничего от бала и не требовалось.

У одного стола сутулился и тот, кому она собиралась признаться. Сумрачно глядел на танцующих, ел канапе и молчал. От него словно веяло магической силой.

При виде его двойной ауры у Кайкелоны защемило сердце. Человек и дракон в одном лице, самый талантливый из нынешних студентов.

Хаштубал.

Они познакомились в этом году. Хотя как познакомились… у них оказался общий факультатив. Два раза в луну Кайкелона сидела чуть выше и правее Хаштубала и не столько слушала мэтра Локателли, читавшего курс высшего заклинательства, сколько любовалась профилем юного полудракона. Украдкой, тайком…

— Подожди-ка, — перебил Бельзедор. — Локателли же тогда уже был президентом Мистегральда. Разве президенты у вас преподают?

— Деканы, ректоры и президенты не бывают классруками и не преподают предметы основной программы, — ответил Дегатти. — Но факультативы они ведут и лекции читают. Обычно что-нибудь редкое и особо сложное.

Да уж, курс Локателли был зубодробительно сложен. Кайкелона успевала с трудом, а вот Хаштубалу тема давалась легко. Она искренне восхищалась тем, какой он всегда спокойный, как уверенно идет по жизни. Ей самой этих качеств недоставало.

Он ведь уже специалист, для него бакалавриат — вторая ступенька. Всего на год старше Кайкелоны, полудракон поступил в рекордные для Мистерии семь лет… ни один индивид еще не начинал обучение так рано! Так что он успел закончить трехлетнюю полевую практику и сейчас тоже на втором курсе бакалавриата… уже третьем. Со вчерашнего дня они оба официально на третьем.

— Мир тебе, — робко сказала Кайкелона.

— И тебе мир, — безразлично кивнул Хаштубал.

Вряд ли он помнит, как ее зовут. За весь год они общались только дважды. В первый раз столкнулись в дверях, и Хаштубал отступил, сказав: «Проходи», а Кайкелона ответила: «Спасибо». Во второй — когда мэтр Локателли поставил их в паре на практическом занятии… как же Кайкелона была ему за это благодарна!

Кайкелона несколько раз пыталась заговорить с ним, обратить на себя внимание. Но на лекциях Хаштубал не позволял себе отвлекаться, а после них сразу убегал. Основные корпуса у них разные, общежития разные, столовые разные, так что пересечься случайно никак не удавалось, а специально разыскивать было неловко.

— Может, потанцуем? — предложила она.

Скажи «да», скажи «да», скажи «да». Кайкелона почти почувствовала, как замер в напряжении ее дух-хранитель. Эта полуразумная субстанция, которую она призвала полтора года назад и закрепила… почти уже закрепила за собой.

— Я не танцую, — мотнул головой Хаштубал.

Сердце оборвалось. Она ему не нравится? Или он просто не умеет танцевать?

— Я могу научить, если не умеешь.

— Я умею. Но я не танцую.