Паргоронские байки. Том 4

Не во внешности же дело. Конечно, Жертвенные выглядят отталкивающе, постоянно кровоточат и все время мерзко орут, но это абсолютно незначительные детали. Каких-то общих канонов привлекательности не существует, небожители бывают и более неприглядными.

Возможно, их самоотдача – на самом деле не жертвенность, а глубоко зарытый мазохизм. Принуждение со стороны их собственной природы. Возможно, боль и страдания приносят им извращенное удовольствие.

Впрочем, просветлять Жертвенных и незачем. Зиммизхи хотел не этого.

Он хотел их улучшить. Усовершенствовать. При этом они могут оставаться демонами… и даже лучше, если останутся. У небожителей таких целителей неисчислимо, а вот в Паргороне Жертвенные незаменимы. Их бы давно приравняли к третьему сословию, поставили где-то рядом с кэ-миало… но Жертвенные, увы, все-таки слабоваты, да к тому же безумны. Даже если дать им привилегии высших демонов – они просто не сумеют ими воспользоваться.

Но подобных Зиммизхи возвышали охотно. Среди высших демонов не так уж много именно целителей. Они все очень могущественны, но могущество это в основном деструктивное.

В том числе и поэтому Зиммизхи избегал общества других высших демонов. Сам приравненный к аристократам, он однако ж пренебрежительно к ним относился. Считал избалованным отребьем, пустыми прожигателями жизни.

Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы это увидеть. Как и в большинстве Темных миров, демоны Паргорона – суть паразиты, живущие за чужой счет нахлебники.

Они иначе и не могут, для них это естественно. Все демоны – либо хищники, либо паразиты.

Ток крови остановился. Мертвая кожа гхьетшедариев приросла, стала почти собственной. Зиммизхи покрутил руками перед лицом, потом на мгновение вышел из тела и посмотрел на себя со стороны.

Прекрасный результат. В нем теперь даже сложно признать Жертвенного. Он больше похож… сложно с чем-то сравнить. Немного напоминает гхьетшедария в фальшивом облике, но часть тела бронирована, спина покрыта красным мехом, а ноги – скользкой чешуей. Глазницы слишком велики, вокруг глаз остались кольца обнаженных мышц.

Эта искусственная оболочка-терафим наполняла Зиммизхи новой силой. Давала спокойствие. Ощущение безопасности.

Лишенные кожи, Жертвенные словно обнаженный нерв, он же теперь… как все. Как нормальные демоны – не бьющиеся все время в агонии, не рвущиеся утолять чужую боль.

Внизу лечили очередного посетителя. Жертву какого-то гохеррима, с наполовину отрубленной головой. Позабавился легионер, ударил – и бросил недобитым. Раны от их клинков даже у высших демонов заживают медленней обычного, а уж как страдают низшие…

Но кровь Жертвенного все исправила. Зиммизхи смотрел на процесс исцеления, слушал крики забирающего чужую боль лекаря, и размышлял о том, как и других Жертвенных… исправить. Устранить этот критический недостаток, который делает их почти безумными.

Устранить… легко сказать. Демоническая медицина гораздо сложнее медицины смертных. Бессмертные создания обладают восьмой оболочкой души, бессмертным началом – и оно дает им вечную жизнь и огромную силу… но в то же время и замыкает в определенные рамки. Чем выше реальность субъекта, тем сложнее на него воздействовать – и это, к сожалению, относится в том числе к позитивному воздействию.

Демона трудно ранить – но и лечить тоже трудно.

Конструировать плоть смертных – самое пустяковое дело. Даже сами смертные это умеют. Бессмертные же… им мешает собственное подсознание, то самое подсознание, которое дает демоническую силу или иной способ контроля реальности. Демон, в отличие от смертного, не может просто взять и нарушить клятву, ничуть от этого не пострадав – слова демона имеют куда большую силу. И демона, в отличие от смертного, нельзя просто переселить в другое тело или переделать, как вздумается… то есть можно, но он почти наверняка перестанет быть демоном.

И в чем тогда смысл?

Но способ все равно должен найтись. Зиммизхи вскрывал самых разных демонов, в том числе и своих же собратьев, изучал их внутреннее устройство. Он искал ответы в глубинах, добирался до самых сердцевин, очищал атманы от всей шелухи.

И в конце концов он добрался до первоисточника. До той, кто породил Жертвенных. Тысячи лет назад произвел их на свет.

До Матери Демонов.

Было непросто получить аудиенцию у самой Мазекресс. Зиммизхи много дней обивал пороги Палаты, юстиционного корпуса Паргорона. Ларитры пересылали его из кабинета в кабинет, заставляли заполнять все новые бумаги… но все однажды заканчивается, закончилось и это. В конце концов Зиммзихи преклонил колени перед той, что произвела на свет прародителя его прародителя… своей прабабушкой, можно сказать.

– Ты внук моего сына, – распознала его Мазекресс. – Тебе очень идет этот костюм.

– Благодарю, о Матерь, – склонил голову Зиммизхи. – Я рад, что тебе нравится. Я сам его сшил.

– И ты гораздо правильней изъясняешься, чем большинство твоих сородичей. Ты очень смышленый Жертвенный.