Паргоронские байки. Том 4

Мир, населенный полудухами-символиками. Разумные цифры и буквы, живые геометрические фигуры, воплощенные константы и функции. Обитатели Тсгечета хранили великое множество знаний… они сами были знаниями, воплощенными вещественно.

Правда, именно того, что искал Зиммизхи, они не имели. Биология живых организмов символикам глубоко чужда, ибо их собственная биология – это скорее математика. Существо, не способное быть разложенным на чистый численный формат, вызывает у них недоумение.

Но с Тсгечета Зиммизхи только начал свое путешествие. В течение следующих шести лет он посетил свыше пятисот миров – как тех, где еще не изобрели колесо, так и населенных могущественными бессмертными. Он общался с созданиями самого разного сорта, другими демонами… даже небожителями!

Да, он пытался решить вопрос и в таком разрезе.

И если бы дело касалось конкретно его, сложностей бы и не возникло. Суть Древнейшего, да он сам давно все сделал, просто обзаведясь искусственной кожей!

Но он сам – случай нестандартный, подобных ему Жертвенных очень мало. А у остальных проблема не столько физиологическая, сколько психосоматическая. Это зашито в самых глубинах подсознания, и исправить это почти так же сложно, как гохерримам преодолеть зависимость от клинков или гхьетшедариям – инертность фальшивого облика.

Миры мелькали, как книжные страницы. Орниводак превращался то в конную бричку, то в элегантный автомобиль, то в одноместный космолет, то в раковину гигантского наутилуса, то в пылающую себет-эбхелию…

Менял облик и Зиммизхи. Где-то прикидывался человеком, где-то – твинодаком или эльфом, где-то – гигантским грызуном или рептилией. В одних мирах в маскировке не было нужды, там принимали всякого, не глядя на внешность. В других его мгновенно убили бы, покажись он в натуральном обличье.

Югготом назывался мир, где Зиммизхи наконец нашел что-то интересное. Был он материален, но устроен иначе на атомарном уровне, и Жертвенный ощущал себя странно, словно частично развоплощенный.

Его обитатели, разумные грибы ми-го, были ростом с Зиммизхи и походили на ракообразных – длиннохвостых, с несколькими парами конечностей. Их мембранные крылья носили их прямо сквозь космос – собственно, ми-го обитали в колоссальном астероидном поясе, окружающем остывающий белый карлик.

– Когда-то это было планетой, – явились чужие мысли в голову Зиммизхи. Ми-го общались с помощью телепатии. – Большой и лесистой. Но когда Старцы истребили большую часть нашего рода, они уничтожили и большую часть нашего дома. Им нужны были наши гены и наши минералы. Они хотели преподнести их Древним богам, которым служили когда-то и мы. Ты встречал Старцев, чужеродный?

– Нет, но хотел бы встретить, – ответил Зиммизхи. – Как давно это было?

– Очень давно. Но Грибница все помнит. Память о тех временах до сих пор с болью отзывается в ней.

И ми-го поведал Зиммизхи о Старцах – древнем полурастительном народе, явившемся из космических глубин, покорившем множество миров и уничтожившем в том числе ми-го. С тех далеких времен минули десятки тысячелетий, и пепел, в который был обращен Юггот, вновь наполнился жизнью – но это уже другая жизнь. Другой мир, другая цивилизация.

Но ми-го все помнят. Они ничего не забыли.

– Вы хотите возмездия? – осведомился Зиммизхи.

– Возмездие давно нашло их без нашего участия. Их участь плачевна не менее нашей… даже более, быть может. Мы возродимся и поработим этот мир заново… мы уже возрождаемся. Придет час, и наши отходы поглотят низших существ. А нынешние Старцы – жалкая тень былого величия. Но тебе они, возможно, все еще могут быть полезны. Они сохранили немногое там, в мире Бездны, но теперь ревниво чахнут над последними крохами былых знаний.

Зиммизхи это и впрямь заинтересовало. Он вернулся домой, справился с кэ-сетью – и узнал о Лэнге, одном из незначительных Темных миров в двух шагах от Паргорона. Там, в одной из провинций, называемой Ледяным Царством, ютились остатки некогда великой биотической цивилизации. Все еще бессмертные и все еще хранящие древнюю мудрость… только приспособленную теперь под демонов.

Идеальная ситуация.

Климат Лэнга Зиммизхи не понравился. Здесь не оказалось светила, подобного паргоронскому Центральному Огню. Везде стоял холод, смягчаемый только бесчисленными вулканами. Плохо было и с освещением – только два слабых аркала-спутника, едва-едва разгоняющих мрак. Окружающая основной аркал Тьма подступала почти вплотную, концентрация скверны была выше, чем дома, и страдали от этого даже демоны.

Но Жертвенный не собирался тут задерживаться. Он сразу отправился в единственный крупный город – Ирем. Только его и имело смысл посещать, только тут и встречались пришельцы из других миров. Сами обитатели Лэнга родное измерение не могли покинуть иначе как по призыву – их удерживали печати. Какой-то из богов старшей категории запечатал Лэнг тысячи лет назад – и с тех пор они тут живут, как в громадном демоническом круге.