Паргоронские байки. Том 4

– Даже если это окажется девочка?

– А какая разница?

– Для меня она есть.

Кефринекс знал, разумеется, что у гохерримов женщины сражаются наравне с мужчинами. И он, в общем-то, признавал за ними право быть такими, какие они есть. У многих существ самцы и самки держатся наравне во всех аспектах жизни. Да и в самом Сальване есть валькирии-алайсиаги, и его собственная названая дочь – воительница.

Но одно дело дочь названая, точно такая же богиня, и другое – плоть от плоти и кровь от крови. Своей урожденной дочери он не желал судьбы головореза-гохеррима. Глубоко внутри в нем все-таки сидело убеждение, что война – не женское дело, а женщин нужно оберегать и хранить.

– Позволь мне все-таки узнать его пол и облик, – попросил он.

Эсветаллила вновь закрылась. Запечатала себя так, что не сумел проникнуть и божественный взор. Уж на это ей хватало силы и без гохерримского клинка, и без доступа к Банку Душ.

– Нет, – снова был ее ответ.

– Да почему?!

– Просто.

Это была одна из немногих вещей, которые были ей здесь подконтрольны. И она ревностно оберегала эту маленькую победу.

А когда началась двадцать первая неделя, Рощу всех Миров неожиданно навестил гость. Другой из Двадцати Семи. Он пролился туда дождем, явился ливнем из Блаженного Океана. Лесные ручьи переполнились, вышли из берегов – и оформились в волноликую фигуру.

– Мир тебе, Оленерогий, – сказал Марекс, возникая перед Священным Дубом. – Прости, что явился без приглашения.

– И тебе мир, Прародитель Вод, – кивнул Кефринекс. – Я всегда рад тебя видеть.

Марекс был в облике титана. Синеокого, темнобородого и косматого, как морские бури. С его появлением воздух посвежел, в нем запахло солью и водорослями. Он нахмурился, прислушиваясь… секунду казалось, что Марекс поймет, что это за дух скверны веет с далекой поляны.

Но Кефринекс может укрыть любого гостя под сенью своих древ. Здесь был его чертог – и Марекс ничего не заметил. Его лик разгладился, и он молвил:

– Отчего ты так надолго уединился в своей берлоге, старый бирюк?

– Старый Бирюк… – медленно повторил Кефринекс. – Неплохой эпитет. Может, взять мне его?

– Он очень скоро к тебе прилипнет, если будешь продолжать в том же духе. Ты пропустил уже два больших пира у Космодана.

– Что мне его пиры? – пожал плечами Кефринекс. – Мне неплохо и одному.

Его гастроны уже подали угощение. Посреди травы воздвиглось прекрасного рисунка покрывало, и на нем были яства, достойные богов. Истекающая соком дичь с приправами из душистых трав, соты сальванского меда, сладчайшие ягоды и золотистые орехи. Все из собственных лесов Кефринекса, здешних и иных миров.

Они испили сомы и нектара. Преломили хлеб, обмениваясь дружелюбными фразами. Смотрел Марекс на Кефринекса, смотрел Кефринекс на Марекса – и понимал, что не просто по дороге завернул сюда бог морей.

– Все ли хорошо у тебя? – спросил наконец Волноликий. – Твой чертог – это только твой чертог, и никто из нас не заглянет сюда без твоего дозволения… но отчего ты закрылся так наглухо? Не случилось ли у тебя что?

– Всегда что-то случается, – отделался пустыми словами Кефринекс. – Я не манкирую обязанностями. Про паству не забыл, жертвенный дым обоняю… иногда даже слишком отчетливо. Все мне вверенное под присмотром.

– Я слышал, в Тир-Нан-Ог сложили о тебе новое сказание, великий Кернунн, – деликатно произнес Марекс. – Ты являлся смертным во плоти?

– Иногда это допустимо.

– Иногда.

Они выпили еще сомы. Марекс покатал в руке чашу, повелел быть там воде и молвил, в нее глядя:

– Недавно в одном из моих миров случился потоп. Глобальный катаклизм. Там прибыло воды на высоту секвойи, и многие земли стали морским дном. Два континента наполовину скрылись под водой, и многие острова утонули.

– Печаль для живущих на суше, но радость для морских обитателей, – кивнул Кефринекс.

– Я мог вмешаться и остановить, – сказал Марекс, продолжая глядеть в чашу. – Царство Савроморта пополнилось миллионами. Но теперь в океанах там начинает бурно плодиться фитопланктон, и в грядущем будущем атмосфера обогатится кислородом и очистится от углекислоты.

– Это была техногенная цивилизация?

– Да. Из тех, что зашли в тупик.

– Я понимаю, на что ты намекаешь, – сумрачно вздохнул Кефринекс. – Но не это причина моего уединения.

– То есть причина все-таки есть. Это затрагивает пантеон?

– Нет.

Марекс подождал, но Кефринекс ничего не добавил. Одно короткое слово – и молчание, и тишина.

Спрашивать дальше было невежливым. Боги деликатны. Марекс только еще вопросил:

– Но ты отрешишься от своей аскезы к следующему году? Я бы хотел видеть тебя гостем на своей свадьбе.

– Свадьбе?.. – невольно улыбнулся Кефринекс. – У морских богов жен – что рек, впадающих в океаны!

– Она не из младших божеств. Это союз с другим пантеоном. Ты знаешь богиню Атабей, одну из владычиц Ацтлана?

– Слышал.

– Мы сватались к ней одновременно с еще двумя морскими богами, юнцами по имени Энлиль и Таримод. И из нас троих она избрала меня.

– Вы трое идентичны?

– Есть некоторая схожесть, но я старше их обоих… и лучше.

Кефринекс невольно рассмеялся – и смех Марекса ему вторил.