Паргоронские байки. Том 4

– Я приду, – пообещал Оленерогий. – Где и когда?

– Ровно через один стандартный год в мире Эльвейх будут греметь великие грозы, и разразится всепланетный ливень, и заплещутся океаны, и будут гулять морские божества из сотни миров!

– Всепланетный ливень? – оживился Кефринекс. – А воды-то хватит?

– Сейчас там нет ни капли, это мертвый раскаленный булыжник, покрытый вулканами. Но мантия уже достаточно затвердела. Мы остудим ее, нашвыряем космических глыб льда, притянем кометы, запустим взрывные химические реакции, да и сами сотворим воды вдосталь! – пообещал Марекс. – Наперегонки! На этой свадьбе мы оживим Эльвейх, сотворим там жизнь – и она будет только морская! Мы будем соревноваться, кто сотворит лучшее, и победителю будет дозволено избрать облик царей их природы!

– Так это же только для морских божеств… – протянул Кефринекс.

– Архипелаги там тоже будут! – поспешил заверить Марекс. – Мы не поднимем слишком много земли, но цветущие острова обеспечим! Космодан туда явится обязательно… и наверняка все заполонит своими птицами.

– Какой же мир без орлов, какой же мир без орлов… – вполголоса процитировал Кефринекс. – Как мне это знакомо…

– Но Космодан, это же инсектоидный мир… – тоже процитировал Марекс.

И они снова расхохотались.

– Ладно-ладно, я приму участие, – пообещал Кефринекс. – Но только если мне дадут создать какого-нибудь рогатого левиафана.

– Я не уступлю тебе левиафанов! – возмутился Марекс. – При всем уважении – я в конце концов жених! Я сам буду создавать левиафанов!

– Но Марекс, как же основа всего? – поддразнил его Кефринекс. – Как же планктон, как же криль, как же микрофауна?

– Это я оставлю невесте. Она любит мелководье.

Когда Марекс покинул Рощу всех Миров, Кефринекс откинулся назад и частично вошел в кору Священного Дуба.

Свадьба, значит. Новый Священный Брак. Они всегда – большой праздник. Многие боги состоят в брачных союзах, потому что пантеонов много, и божеств в них тоже много. Между ними тоже случаются споры, случаются конфликты, случаются кровопролитные войны – ибо не всегда они сходятся во взглядах на то, что верно, а что неверно.

И чтобы сделать конфликты более редкими, боги и целые пантеоны заключают дружественные союзы, скрепляя их браками, усыновлениями, побратимствами… а иногда даже сливаясь в единое божество, если их аспекты близки или совместимы. В иных пантеонах все друг другу названая родня, все между собой супруги, братья и дети.

Внутри пантеона эти браки и усыновления нужны, чтобы дополнительно его скреплять. Связывать сложными нитями, позволять лучше отражать суть в глазах смертных. Делать понятнее для паствы.

А в отдаленной возможной перспективе – облегчить слияние в демиурга.

Сальван не настолько взаимопроникнут, но и в нем родственных связей хватает. Тот же Космодан женат на Соларе и зовет своими сыновьями Энзириса и Вентуария. А Кефринекс состоит в браке с Гильфаллерией и зовет дочерью Венату, богиню-охотницу.

Их брак не так заявляет о себе, как у Космодана и Солары, у Неба и Солнца. Он скорее похож на гнезда птиц, скрытые в кустарниках. В нем нет любви в привычном для смертного понимании, зато есть глубокий символизм, есть истинное божественное единение. Их аспекты в чем-то противоположны, поскольку он – мужская энергия, а она – женское божество… но и во многом пересекаются. Кефринекс повсюду чувствовал присутствие Гильфаллерии, и им даже не требовалось видеться воочию.

Поэтому сейчас он особенно остро воспринимал то, что хранит от нее постыдную тайну.

– Вляпался мужик, – посочувствовал Бельзедор, заедая пиво сарделькой.

Шла двадцать девятая неделя, когда Эсветаллила окончательно убедилась, что Кефринекс не склонится ко Тьме. Во всяком случае, не за тот срок, что остался до рождения ребенка.

В браке с ней он тоже не заинтересован, несмотря на интригующее поведение. В Паргороне если мужчина похищает женщину и держит у себя в доме, но при этом не убивает, не пожирает и не мучает – это почти всегда означает брак. Неважно, любовь ли это, похоть или просто желание пополнить гарем – брак есть брак. Чего-то подобного она подсознательно ожидала и здесь, хотя и знала, конечно, что в Сальване культура иная.

Но брачного предложения не поступает – и вряд ли уже поступит. Судя по всему, Кефринекс просто дождется рождения ребенка, заберет его, а потом… двадцать пять недель назад Эсветаллила полагала, что он ее убьет. Теперь уверилась, что он так не поступит. Скорее всего, бог просто скует ее какими-нибудь клятвами и обязательствами, а потом отпустит.

Возможно, все-таки снова предложит остаться в Сальване или другой компромиссный вариант, но уже только для проформы. Кефринекс тоже хорошо узнал ее за это время.

– Я уйду в Паргорон и продолжу жить как жила, – сразу заявила Эсветаллила, когда Кефринекс действительно начал эту тему. – И ребенка я Сальвану не отдам. Могу скрыть, кто его отец, если боишься позора.