Паргоронские байки. Том 4

– Нет, ребенок останется со мной, – безапеляционно сказал Кефринекс. – Вновь повторяю, что это не обсуждается. Но, если хочешь, могу скрыть, кто его мать.

– Гохеррим не будет расти в вашей… оранжерее, – гневно поджала губы Эсветаллила. – Паргорон либо убьет его, либо сделает по-настоящему сильным.

– Вижу, мы заняли диаметрально противоположные позиции. Ты желаешь сделать его орудием против Сальвана.

– Да, желаю.

– Возможно, заставить убить меня.

– Возможно. Я буду рада, если однажды он сумеет убить бога.

– А я бы хотел просто вырастить его счастливым.

Эсветаллила рассмеялась. Колко и жестко.

– Счастье гохеррима – вспороть живот достойному противнику, – насмешливо сказала она. – Пронзить клинком и смотреть, как он истекает кровью.

– Вот что, Ключница, – сомкнул ладони у лица Кефринекс. – Ты в моем чертоге. Ты в моей власти. В конце концов, я просто сильнее тебя. Я могу просто тебя заставить. Но ты все-таки его мать, поэтому я прошу поискать компромисс. Ребенок останется здесь… это не обсуждается!.. но ты, если желаешь, можешь в любое время его навещать. Принимать участие в его воспитании. Даже учить его пути гохеррима, хотя я считаю это скверной затеей.

Эсветаллила снова рассмеялась. Он все-таки не оставил надежду переманить и ее. Обратить паргоронского демолорда на свою сторону. Удержать ее ребенком, заставить посещать Сальван и как бы невзначай демонстрировать, как тут счастливо ее дитя и могла бы быть счастлива она сама.

– Компромисс, – холодно повторила она. – Изволь, пусть будет компромисс. Он будет расти в Паргороне, а ты будешь к нам спускаться, принимать участие в его воспитании, чувствовать стыд за то, что не можешь все время быть рядом, и задаривать его подарками. Божественным оружием, питомцами, Ме. А потом он вырастет, поднимется сюда и надерет вам всем зад.

– Я надеюсь, что его ждет иная судьба, – прорек Кефринекс, глядя в глубины мироздания. – Он – порождение Света и Тьмы. Пусть он покончит с враждой, покончит с вторжением демонов… со всеми вторжениями. Пусть он принесет мир народам.

– Этому никогда не бывать, – отрезала Эсветаллила. – Я скорее погибну.

– Именно поэтому ты уйдешь отсюда без него. Я провижу, что так будет лучше для всех.

– А я провижу, что если ты отнимешь у меня ребенка, я открою все твоему пантеону. Они ведь не знают обо мне, верно? Ты им ничего не сказал. Пусть узнают, каков ты бываешь.

– Я не дам тебе все испортить, – покачал головой Кефринекс.

Эсветаллила рассмеялась в третий раз, и лик бога омрачился. Внутри снова что-то дрогнуло, что-то неуловимо сдвинулось.

Но и в этот раз Кефринекс сдержал ярость. Он сдерживал ее уже двадцать пятую неделю, хотя почти каждый разговор с Эсветаллилой выводил его из равновесия. Он слишком сильно ненавидел демонов, и только принадлежность Ключницы к женскому полу, только ее беременность и его собственная перед ней вина останавливали Кефринекса от того, чтобы развесить ее кишки на деревьях.

И уже менее чем через сто дней она разрешится от бремени. Она вернется в Паргорон целой и невредимой – он обещал ей это и не может взять слово назад. Она продолжит убивать, продолжит сеять ужас. Но теперь будет делать это еще и с отместкой ему.

И если отдать ей ребенка – вырастит его таким же или еще хуже. Вскормит его жаждой мести, сделает ненавистником всего сущего, чтобы посмеяться над Кефринексом.

От этой мысли кровь ударила в голову. Но Кефринекс сдержался. В последнее время он вообще чувствовал какое-то глубинное спокойствие, а его темная сторона перестала вызывать на внутренний диалог. Возможно, из-за того, что он все-таки сумел сгладить последствия своего проступка и отнесся к этой демонице гораздо лучше, чем она того заслуживает.

Что же до Эсветаллилы, то она стала размышлять, что выторговать у Кефринекса в обмен на ребенка. Похоже, он настроен решительно, переубедить не выйдет, а сила не на ее стороне. Значит, следует хотя бы извлечь из этого максимум выгоды.

Это не торгашество бушуков, это тоже часть кодекса. Стараться оборачивать себе на пользу даже проигрыш.

– Как вовремя ты сделал эту оговорку, – усмехнулся Бельзедор. – А то я уже начал сомневаться в гохерримах, а оно вот что. Кодекс.

– Бельзедор, это моя сестра, не зли меня.

И на тридцать второй неделе, когда роды приблизились уже вплотную, Эсветаллила отыскала Кефринекса. Тот вновь сидел у Священного Дуба, но сегодня один, без обычного окружения. Даже преданный трикстерат гулял в этот день где-то еще со своей свирелью.

– О чем ты хотела поговорить? – спросил бог.

– Обсудим наше будущее, – сказала Эсветаллила. – Я согласна оставить ребенка тебе, но у меня будут три условия.

– Три условия. Какие же?

– Я буду свободно навещать свое дитя. В любое время. Приходить сюда, когда мне вздумается, говорить с ним.

– Законное требование. Полагаю, ты желаешь учить его пути гохеррима.

– Безусловно.

– На это я тоже согласен. Каково последнее условие?