Паргоронские байки. Том 5

— Конечно, нет. Вы не настолько глупы. Что какой-то королек вшивого королевства против председателя ученого совета Мистерии? Есть те, кто соглашается, кто отдает мешок золота за пару серебряных монет, меняет свою жизнь на жизнь незнакомца… но вы же не из числа такого дурачья? А вот игра… в игре у вас есть шанс выиграть. Я буду играть честно. Шансы у вас будут хорошие. Согласны… или?..

Сурратаррамаррадар поднимался над землей пламенным великаном, но огонь на глазах превращался в воду, а вода осыпалась осенними листьями. Свистал во все стороны ветер, и летели крошечные, почти микроскопические черепа. Каждый был особенным, они не повторялись, как не повторяются снежинки.

Стеклянный купол над лежащим ничком королем расточился, превратился в мыльный пузырь, а потом лопнул, разбрызгивая во все стороны лягушек. Из безумной мешанины высунулась розовая когтистая лапища, потянулась к крохотному человечку…

— Я могу поставить только самое себя, — тихо сказал Арминатти, вскидывая ладонь.

Из земли выметнулась другая рука, каменная. Она встретила розовую когтистую, стиснула ее — и раздавила. Сурратаррамаррадар залился смехом и снова сократился в размерах. Его накрыл фиолетовый… зеленый… бурый плащ, а под ним колебалось и дрожало постоянно меняющееся тело демона.

— Только самое себя, — повторил Арминатти. — Получив меня, вы не получите ни Мистерию, ни даже доступа в нее. Я обговариваю это заранее, это твердое условие, и ничего сверх этого вы от меня, гм, не получите.

— Согласен, идет! — радостно воскликнул демон.

— Согласны, гм? — удивился волшебник. — Согласны обменять целую страну на одного старого мага?

— Вы не просто старый маг, мэтр, вы носите Бриара первой степени, — указал на золотой медальон Сурратаррамаррадар. — И имея короля, я не имею его страны — я всего лишь имею право активно в ней действовать. Это только первый шаг. Вы даже не представляете, сколько препирательств еще предстоит с богами и местными духами! Каждая колония дается нам мясом и кровью, и на одну удачу приходится дюжина провалов. К тому же… буду уж с вами абсолютно честен. Даже если с Марюлией все пройдет успешно… ее получу не я. Ее получит Паргорон. Мне достанется лишь малая доля, процент за успешную сделку. А вот в нашей с вами сделке выгода будет почти исключительно моя — и это та самая синица, которую я предпочитаю журавлю! Видите, я ничего от вас не скрываю! Ваше решение?

— Что за игру вы, гм, предлагаете? — спросил Арминатти, пару секунд помолчав.

— Любую, право же, — взмахнул рукой Сурратаррамаррадар. — Хоть в вашу манору, хоть в наш омбредан. Можем в шахматы сыграть. А то и в карты… право, давайте в карты!

— Какая именно игра в карты, гм? — уточнил волшебник. — Их сотни… и это только на Парифате. Уверен, за Кромкой их гораздо больше.

— Правильно вы уверены, правильно. Карты есть во множестве миров, потому что это ведь так просто — нарезать кусочки бумаги, назвать их королями и королевами и вести с их помощью войну. Простые кусочки бумаги раздают несуществующие титулы, дают вымышленное могущество — и все благодаря негласному договору. И кто может сказать, что эта игра не порождена самой жизнью?

— Так какая именно игра, гм? «Жизнь или смерть», «зодиак»…

— Нет-нет-нет. Не настолько тривиально. В нечто подобное я бы сыграл с кем-нибудь… да вот с кем-нибудь вроде его величества. С обычным смертным. От вас, одного из всего-то шести лауреатов премии Бриара первой степени, я ожидаю большего.

- Их на тот момент разве было шесть? — уточнил внимательно слушающий Янгфанхофен.

- Ну да, — пожал плечами Дегатти. — Бессмертная Лискардерасс, Прандаксенгид, Локателли, Медариэн, сам Арминатти и… кхм… бывшая жена кое-кого из здесь присутствующих. Она тогда еще была жива.

- Ах да, точно, я забыл про Аристинду.

Сурратаррамаррадар сократился в размерах и умерил свою бесформенность. О, он по-прежнему ни секунды не оставался в определенном виде, его облики сменялись узорами в калейдоскопе, но теперь их по крайней мере успевал заметить глаз. В переливающихся, то когтистых, а то гладких руках с неопределенным количеством пальцев заметались карты.

То были так называемые «карты Просперины» — те, на которых чаще гадают, чем играют. Колода включала восемьдесят шесть карт — сорок четыре стандартных, два джокера, четырнадцать зодиака и двадцать шесть «божественных», символизирующих сальванскую севигу.

— Смертные склонны придавать картам некий сакральный смысл, — произнес Сурратаррамаррадар задумчиво. — Еще одно подтверждение вашего безумия. Жизнь вокруг вас наполнена знамениями, но вы не замечаете этого, вперившись взглядом в кусочки картона.

— Не все видят знамения в картах, гм, — сказал Арминатти. — Это антимагично.