Паргоронские байки. Том 5

Сегодня Лахджа заглянула туда в первый раз.

Детская оказалась на шестом этаже. Там же, где библиотека, сокровищница и темницы особых пленников. Все самое ценное. Где-то тут же и кабинет Совнара, но Лахджа понятия не имела, где.

Оказалось, что обычно во дворце детей десятка три. Бывало бы и больше, если бы смертные наложницы не рожали от гхьетшедариев только однажды. Потом внутри что-то портится — и все, бесплодие. Наверное, дело в демонической скверне.

Так что Хальтрекарок плодит полудемонов все-таки не конвейером.

Там все время бродит хотя бы парочка Безликих. Меняют пеленки, кормят, следят, чтобы никто никого не убил и сам не убился.

С демонятами и полудемонятами это важно. Вот один выгрызает решетку, чтобы вылезти в окно. А та мелочь ползет по потолку и крутит башкой, как сова. Жены у Хальтрекарока самых разных видов, поэтому и смеси получаются порой причудливые.

— Лаиссална, а у тебя это уже который? — спросила Лахджа сестру-жену, которая тоже недавно разродилась и теперь навещала своего карапуза.

— Отвали, дура, — сказала Лаиссална.

— Да, отвали, дура, — сказал ее младенец.

— С младых ногтей учишь ребенка быть со мной неучтивым, — цокнула языком Лахджа. — Когда он подрастет, для него это плохо кончится.

Сейчас в яслях было девять детишек — от новорожденных до трехлеток. Те, что постарше, получают собственные комнаты — дальше по коридору. Сюда их не пускают, чтобы не мучили младших братьев и сестер.

На входе даже специальный храпоид стоит. Жирный и неповоротливый, но могучий и крепкий. Высшего демона ему не одолеть, конечно, но быстро и незаметно такого не прикончишь, тревогу поднять успеет.

Лахджа осмотрела просторное помещение и облюбовала люльку у окна. В детстве она сама предпочитала спать у окна, это все любят. И вид отличный — прямо на лабиринт.

— Вот здесь все подготовьте, — попросила она Безликого. — Со дня на день уж рожу.

Безликий молча кивнул и взялся за дело. Лахджа подумала, что все оказалось проще, чем она думала. Хальтрекароку тысячи лет, его гарему тоже тысячи лет — конечно, тут давно все обустроено и налажено.

Издали донеслись стоны и повизгивания. Лахджа вышла на балкон и тяжко вздохнула. Очередная оргия, сегодня на открытом воздухе. Массовая, очень шумная… Хальтрекарок принял истинный облик и сношает всех, до кого дотянется.

Скоро ей придется к этому всему возвращаться. Интересно, дадут ли ей хоть недельку отдыха после родов? Наверное, нет.

Роды начались через две недели. И они прошли куда быстрее, чем было бы у человека. Правда, оказались довольно болезненными… но чего еще ожидать от родов?

Хотя тут еще сыграла роль личная невезучесть Лахджи. Ребенок выходил удивительно неудачно — почти боком, голова лезла вместе с крылом. Кажется, он там прорвал плодный пузырь и к херам разорвал родовые пути.

— Какой же ты жестокий говнюк!!! — орала Лахджа, пока вокруг суетились Безликие. — Прямо как твой обмудок-отец!!!

Но потом все закончилось. Как только она вытолкнула из себя плаценту, заработало Ме Регенерации. Скоро и Метаморфизм вернется в полную силу — и слава Древнейшему, Лахдже надоело чувствовать себя оторванной от своих способностей.

Безликий-акушер протянул ей ребенка… и это оказалась девочка.

— Да ты практически фархеррим! — обрадовалась Лахджа, беря ее на руки.

Снова слава Древнейшему. Чем меньше от отца, тем лучше.

Малышка принялась вопить и царапаться, но Лахджа держала ее крепко, рассматривая со всех сторон. Ей было интересно, что она такое произвела на свет.

Да, почти фархеррим. Только кожа не металлического оттенка… но и не телесный бежевый, как у гхьетшедариев. Скорее лиловый. Сразу же есть волосы — длинные и темные. Зрачок вертикальный, тоже как у фархерримов, радужка золотистая. Есть хвост, есть крылья.

И она не произносит ни слова, только орет. У Лахджи отлегло от сердца. Она ужасно боялась, что ее детеныш окажется, как эти младенцы-гхьетшедарии, которые с первых же минут начинают разговаривать, как взрослые мужики с поганым характером. Это и с полукровками иногда случается — тот же ребенок Асталоны.

Но у нее, слава всем богам, обычный младенец.

Малышка успокоилась, когда Лахджа прижала ее к груди. Безликие обмывали роженицу, убирали кровь и остатки последа, а сама она откинулась на постели и смотрела, как дочь сосет грудь… когда в палате возник Хальтрекарок.

— Хм, у меня снова кто-то родился? — воскликнул он, хватая девочку за хвост и вскидывая к лицу. — Так… ага… да, мое, точно.

Малышка зашлась в крике. Лахджа тоже.

— Отдай! Отдай ее! — заверещала демоница.

— Да на, — швырнул младенца Хальтрекарок.

У Лахджи екнуло внутри, она завопила еще громче и вытянула руки… но девочка справилась сама. Расправила крылья и приземлилась на маму, гневно рыдая. Там она вцепилась маленькими, но уже острыми коготками и зарылась поглубже, продолжая всхлипывать.

— Суть Древнейшего, какой же у тебя склочный ребенок, — покачал головой Хальтрекарок.

— Это и твой ребенок, — огрызнулась Лахджа.