Паргоронские байки. Том 5

— Какие-то оскорбительные вещи я слышу, — прошипел Совнар. — В омбредане нет бросовых фигур, если ты умеешь играть. Просто используй их правильно. Бухгалтер — очень полезный член команды, он может…

— Что он может? — спросил с насмешкой Роскандрахар. — Ну что, Совнар?

Лахджа отправила своего бухгалтера в штаб и поручила заниматься… чем занимается бухгалтер вообще? Бухгалтерией пусть занимается! У каждого конного лучника должно быть достаточно стрел… и коня.

Да черт с ним, ей лично победа не важна. А играть в омбредан бывает дико весело — вон как гохерримы ржут, да и Ассантея подхихикивает.

— Древнейший, почему бухгалтер достался не мне? — проворчал Совнар, вытаскивая семнадцатипроцентного пирата. — Уж я бы…

— Что бы ты? — снова спросил Роскандрахар. — Ну что, Совнар? Почему ты не заканчиваешь фразы?

Сейчас усмехнулся даже барон Динт, этот абсолютно нетипичный сухарь-гхьетшедарий. С ним, кстати, надо быть особенно настороже — игрок очень высокого класса. С первой фигурой ему, правда, не повезло, достался обычный крестьянин, но это же только первый ход.

Несправедливо, кстати, что среди противников сразу и Динт, и Джулдабедан. С другой стороны, Совнар и Ассантея вроде тоже неплохо играют. К тому же у них есть темная лошадка в лице Гриши.

Ну что ж, дом Харконненов против дома Атрейдесов. Жаль только, что Лахджа играет за Харконненов.

Аж ввосьмером омбредан стал очень путаным и сложным. Своего хода дожидаться приходилось долго, и позиция могла измениться до неузнаваемости. Лахджа, честно говоря, этой игрой не увлекалась, поэтому в промежутках болтала с Ассантеей.

— Что читала в последнее время? — спросила она у вайли, пока Джулдабедан заставлял своих землекопов рыть ров перед крепостью.

— Перечитывала «Следы в пыли» Паштохаготха, — ответила Ассантея. — Знаешь такую?

— Нет.

— Почитай.

— Э, не читай это! — с отвращением произнес Роскандрахар. — Книги авторства гхьетшедариев — это невразумительные излияния извращенного ума, отравленного похотью, гордыней и садизмом. Лучше ознакомься с поэмами Квалдатригона.

— Вы, гохерримы, только и знаете своего Квалдатригона, — хмыкнул Совнар. — Этого полухрака, погибшего в первой же серьезной стычке! Да и вполне возможно, что поэтический талант он унаследовал именно от матери, от храчки!

— Нелепы и оскорбительны твои слова, — сверкнул глазами Роскандрахар. — Вы, бушуки, ничего не знаете о духе гохеррима. Квалдатригон, может, и был слабейшим среди нас, зато не показал спину врагу. А врагом его был, между прочим, Лустуллуз э’Рбье, один из сильнейших колдунов Парифатской империи!

— Жалкие оправдания, — поморщился Совнар. — Дело гохеррима — не виршеплетство, а защита интересов Паргорона.

— Сказал тот, кто всегда избегал битв.

— Я участвовал в той войне! — подался вперед Совнар. — Я тоже защищал интересы Паргорона! Я был среди тех, кто взял штурмом дворец Колдующего Императора!

— Ваши мародерские вылазки — ничто по сравнению с битвой с достойным противником.

— Зато пользы они приносят гораздо больше, — натянуто улыбнулся бушук. — А ты, Лахджа, если хочешь получить что-то полезное, а не замусорить мозг бессмысленной чепухой, читай книги по высшей экономике. Они объединяют в себе благороднейшие дисциплины — математику, финансы и социологию. Советую тебе труды почтенных Лебета, Мараула и, говоря о присутствующих, Динта.

Барон чуть заметно склонил голову.

— Положим, у нас не только Квалдатригон, — с легкой обидой произнес Роскандрахар. — Масса гохерримов занимается литературой. У нас есть такие большие поэты, как Эстемиил, Ваздатеника и Бракиозор…

— Бракиозор — это тот самый Бракиозор? — удивилась Лахджа.

— А ты думаешь, он каждый день только и делает, что рубит головы? У него очень много свободного времени.

Лахджа изумленно покачала головой. Даже Бракиозор стихи сочиняет.

Хотя это ожидаемо, конечно. Демоны живут безумно долго, и многие развлекаются творчеством, магией или естественными науками.

— Да у вас даже поэзия сплошь о военном деле, да о битвах! — верещал почему-то разозлившийся Совнар. — Цветы красные, как кровь врага, а кровь врага красная, как кровь другого врага!..

— Это не в рифму, — недовольно сказал Роскандрахар.

— Вот именно!

— Зато бушуки что ни напишут, так получается квартальный отчет! Что там интересного может быть для благородной дамы?!

— Неправда, мы тоже пишем стихи!

— Ну да. Мараул, конечно, великий поэт, — саркастично произнес Роскандрахар.

— Мараул — великий финансист! А поэзией у нас занимается молодежь! Моя младшая дочь, например, очень одаренная поэтесса!

Лахджа с интересом переводила взгляд с Совнара на Роскандрахара. Бушук и гохеррим каким-то образом мгновенно разругались из-за того, чей народ лучше в литературе. Теперь они брызгали друг на друга слюной, не переставая в то же время играть в омбредан.