Паргоронские байки. Том 5

— Нет, — с каким-то скрытым удовольствием сказал кэ-миало. — Продолжай предполагать. Я скажу, когда ты будешь близка.

В последнее время Лахджа наладила отношения с Ле’Тооном, своим провайдером. Кэ-миало симпатизируют тем, кто поставляет им много информации. А дружить с этими летающими мозгами выгодно, пусть это и означает периодические провалы в памяти.

— Может быть, я слишком усложняю, — произнесла Лахджа, разглядывая внутренности личинки. — Это не растения, но они все-таки растут на деревьях… не настоящих деревьях, но они же древоподобны, так? Видимо, они просто плоды, а их вопли и дерганья — обычное средство возбуждения аппетита? Мы же демоны. Нас не слишком интересует малопитательная еда вроде овощей. Хм, еда, которая так откровенно приглашает себя съесть…

Лахджа почти почувствовала удовольствие Ле’Тоона. Кэ-миало любят, когда кто-то размышляет, рассуждает, догадывается. Им нравится логика, нравятся аргументы и факты.

Может, они как-то реагируют на мозговые волны других существ? Они ведь питаются памятью и напрямую подключены к ноосфере. Наверное, более сложные разумы кажутся им более привлекательными… в гастрономическом смысле.

Возможно, Ле’Тоон сейчас изучает ее так же, как она изучает личинку. Она все-таки новый вид, фархеррим. Наверное, ему интересны ее повадки.

— Через пару тысяч лет я бы тебя с удовольствием выпил, — доброжелательно произнес провайдер, явно подслушивая ее мысли.

— Бесславный был бы конец, — сказала Лахджа, отправляя останки личинки Хлаа в спектральный томограф.

Этот аппарат она притащила из одного высокотехнологичного мира. Он выдавал детальный химический состав в пространственном разрешении. Давал полный молекулярный анализ.

Обычно высшие демоны не интересуются подобными материями. Они и так видят сущее под таким множеством ракурсов и так могущественны, что просто не остается никакой мотивации изучать нюансы окружающей грубой материи, тем более через какие-то искусственные предметы.

Что вообще интересного в кучке грязи или смертных телах, которые не сегодня-завтра и так станут тленом? Взгляды демонов устремлены вглубь, в суть вещей. Вот что для них актуально.

А вот Лахджу это увлекало.

— В ней много йода, — сказала демоница, со скукой глядя на экран.

— И что тебе это дает? — спросил кэ-миало.

— Знание, что в ней много йода.

Кэ-миало такой ответ вполне удовлетворил.

Интересные у личинки Хлаа железы. Можно попробовать скопировать, только непонятна цель. Зачем вызывать у других демонов гастрономический интерес?

Хотя это можно применить в какой-нибудь специфической ситуации. Стать живой приманкой, вынудить себя съесть, а потом разорвать изнутри или паразитировать, как кордицепс. Внедриться и заставить подчиняться своей воле.

Многие демоны так залезают внутрь смертных, хотя обычно все-таки не в биологическом смысле. Вселяются, используя демоническую силу. Но ее метод, если подумать, будет даже более изящным.

Ну или нет. Придется же объединяться с каким-то существом плотью… как-то это противно.

С другой стороны, возможно, так ее будет труднее обнаружить. Одержимый подобным образом, наверное, не будет восприниматься в астральном плане именно как одержимый. Просто как человек с огромными глистами, возможно.

Ну это пока чисто теоретически, конечно. Не то чтобы Лахдже действительно хотелось такое делать. Просто приятно знать, что возможность такая есть.

Интересно, можно ли забраться в кэ-миало и паразитировать в его мозгу? Сможет ли она подключиться и влиять на него химически или электроимпульсами? Как она будет себя чувствовать, окруженная таким мощным разумом? Сможет ли он справиться с подобным паразитом?

— Сможет, — ответил Ле’Тоон.

И кэ-око отключилось.

— Не обижайся! — тряхнула его Лахджа. — Ты же должен быть чистым разумом, не обремененным оковами эмоций! Это непродуктивно!

— Не пытайся говорить, как кэ-миало, — донеслось из потухшего кэ-ока. — Я чувствую твою неискренность.

Лахджа подумала, что кэ-миало все-таки не настолько холодны и отстраненны, как о них обычно думают. В самом деле, ведь именно мозг — генератор эмоциональной деятельности. В нем даже есть некоторые из желез внутренней секреции. И кэ-миало же не просто голые мозги — как минимум щупальца у них есть.

А Ме Защиты Разума у нее довольно слабое — защищает только от пассивного внимания.

Продать его, что ли?

Ладно, на личинке Хлаа она потренировалась, освежила навыки. Теперь можно заняться… этим. Незадолго до той охоты Тасварксезена она раздобыла интересный образец — нашла труп в лабиринте после очередного шоу. Четыре месяца он ждал ее в холодильнике — ну вот, пришло его время.

Инсектоид из какого-то далекого мира. У него очень сложные глаза. Лахджа хотела понять, как работает его зрение.

Самая сложная часть метаморфизма — восприятие. Одно дело — менять количество и форму конечностей, и совсем другое — создавать новые сенсорные системы и зоны в структурах головного мозга. Не просто усиливать имеющиеся чувства, а иначе видеть, иначе слышать, ориентироваться на совершенно иные типы излучений — и правильно все это воспринимать, что самое главное.