Паргоронские байки. Том 5

Минуло четвертое тысячелетие с тех пор, как на планете Орротоб родился Бгодей Аммари Авталогиданна, полное имя которого уже могли назвать только эрудиты. Большинство даже верующих именовали его просто «Бго» — «просветленный». Само это слово в современных языках Орротоба произошло от «Бгодей», но об этом спустя четыре тысячи лет тоже помнили только лингвисты.

Да, Всеблагий был прав, предполагая, что со временем жизнь его аватары обрастет сказками. Сейчас он сидел в темном зале, окруженный детьми и их скучающими родителями, а на огромном белом полотне бегали разноцветные фигурки. Рисованная фильма, забавная детская история «Бго и его друзья».

Очередная из множества. С тех пор, как на Орротобе появилась эта технология, они каждый год выпускают две-три новых фильмы про Бгодея. Иногда серьезных, но чаще — сугубо детских, не имеющих абсолютно никакого отношения к его реальной жизни.

На Орротобе принято шумно отмечать день смерти доброго Бго. Закатывать пиры, ходить друг к другу в гости, обмениваться подарками, украшать дома и расцвечивать небо салютами. В этот день все поют и пляшут на площадях, а по улицам ездят повозки с разукрашенными бгодическими деревьями, на вершине которых вращает разноцветными глазами улыбающаяся голова.

И это, в общем-то, все, что осталось от культа Всеблагого. Да, он все еще господствующая конфессия планеты, почти половина орротобцев именует себя бгодеитами, и в каждом городе стоят храмы… но это давно уже просто привычка, культурная традиция. Верующих всерьез очень мало, и относятся к ним с легкой иронией и даже жалостью. Смотрят, словно на впавших в детство.

Нет, нынешний бгодеизм — это разукрашенное дерево на повозке, сказки про Бго, да пустые ритуалы над новорожденными, новобрачными и покойниками.

Всеблагий шел по улице. Широкой и светлой, окаймленной высотными зданиями, то и дело прерываемой гигантскими водосборными шестернями. Меж домов протягивались тросы контейнерной доставки и прозрачные трубы пневмопочты, окна в этот вечерний час сияли алым. Вся планета справляла наступление нового, 4248 года.

4248 год от Смерти Бгодеевой.

Смерти. Не рождения, а именно смерти. Дату рождения его аватары мало кто даже знает — это тоже религиозный праздник, но малозначительный… они все теперь малозначительные, кроме Дня Смерти. Его казнили самым мучительным образом, а теперь целая планета радуется по этому поводу, веселится, запускает фейерверки. Сегодня у всех хорошее настроение, семьи сплачиваются, люди и нелюди вспоминают о том, чему учил их Бго Просветленный.

Что ж, история порой выкидывает и не такие коленца.

Подумать только, четыре тысячи лет… почти пять, если считать не в орротобских годах, а в усредненных, общемировых. А кажется, будто вчера. Для богов время летит стремительно, века мелькают, словно спицы в колесе. Именно поэтому так хочется иногда притормозить, остановиться, пожить хоть несколько десятилетий в обычном смертном теле.

Медленно поднимаясь над планетой, Всеблагий оглядывал ее своими разноцветными глазами. Правый смотрел в прошлое, левый — в будущее. Он проглядывал альтернативные ветки событий, смотрел на то, каким Орротоб был, каким стал, каким мог стать, каким еще, возможно, станет… и радовался тому, что видел.

Все было не зря. На Орротобе все еще полно проблем, у него все еще куча недостатков — но он проделал огромный путь и стал гораздо лучше. Его обитатели стали гораздо лучше. Они повзрослели, они поумнели. Они все больше прогрессируют. Им уже почти не нужны боги, чтобы направлять их и утешать, они вполне справляются сами.

Почти не нужны. Кое в чем Всеблагий все еще может им помочь. Выйдя за пределы звездной системы, он коснулся гиперболического астероида. Через восемнадцать лет тот столкнется с Орротобом и уничтожит девяносто восемь процентов жизни… уничтожил бы, если бы Всеблагий не отклонил его в сторону. Теперь его появление заметят только астрономы.

Придет время — и Всеблагий перестанет быть нужен и для этого. Придет время — и жители Орротоба сами выйдут в космос, сами научатся отражать такие угрозы. Возможно, еще три-четыре столетия, и Всеблагий сможет окончательно их отпустить.

От этой мысли ему было чуточку грустно — но он чувствовал и гордость. Радовался за тех, чьи детские годы подходят к концу, кто уже вот-вот вырвется из своей колыбели.

Смотрел вслед идущему уже по другой траектории астероиду — и радовался.

Радовался — и с ностальгией вспоминал, как сам был когда-то смертным… изначально, а потом еще несколько раз аватарой. По сути боги — это ведь и есть просто окончательно позврослевшие смертные. Финальная стадия развития. И отношения смертных и богов тоже похожи на отношения детей и родителей.