Паргоронские байки. Том 5

Как и родители, боги бывают строгими или ласковыми, заботливыми или безразличными. Иногда чрезмерно заботливыми. Иногда абсолютно безразличными. Иногда настолько строгими, что это кажется жестокостью. Все боги разные, и все смертные тоже разные — а потому и отношения между ними бывают самыми разными. Иные боги портят и развращают свою паству, иные полностью бросают на произвол судьбы. Иные смертные навечно остаются молящимися пням дикарями, иные проклинают и ненавидят своих богов.

Но обычно рано или поздно они все-таки взрослеют — и приходит пора расставаться. Одни при этом оставляют в душе крохотный уголок для веры предков, другие лишь смеются над глупыми древними сказками… это не имеет значения.

Главное, что рано или поздно они все-таки взрослеют — и боги становятся излишними.

И это хорошо. Пока смертные надеются на богов, пока их оберегает незримая небесная длань, они не поднимутся к истинным высотам. Останутся хрупкими и нежными тепличными растениями, не способными существовать самостоятельно.

Поэтому самое лучшее на определенном этапе — полностью оставить их в покое. Окончательно исчезнуть из их жизни и позволить развиваться самим.

Иногда они не справляются. Погибают. Самоуничтожаются.

Но эти — еще не сегодня.

Орротоб был первым и любимым миром Всеблагого. Но он не забывал и о других местах, где о нем знали, где сильно было его присутствие. Из множества измерений шел сливающийся гул молитв, миллиарды душ произносили имя Всеблагого — и он слышал каждую.

Очень нравился ему Ицеллион, жемчужина в короне возлюбленной Аэссы. Этот мир стал чем-то вроде ее приданого — когда они заключили священный брак, то знание о том было явлено пастве, и кроме богини моря ицеллионцы получили бога неба. Покрытый в основном водой, Ицеллион тоже в последние века переживал научно-техническую революцию — его обитатели, крохотные амфибии, научились строить удивительные корабли, осваивали глубины, пробовали летать.

Не меньше Всеблагий любил и Воджекедар, мир ведущих бесконечные войны варваров. Могучие и яростные, они дробились на тысячи кланов, и без устали резали друг друга во славу Всеблагого… но они делали бы это в любом случае. В этом было счастье воджекедарцев, они не мыслили себя вне битв и Всеблагий не пытался их этого лишить. Даже приносимые ими кровавые жертвы были полны восторга, даже сами погибающие испытывали радость, что гибнут от руки сильного противника.

А в мире Токка Всеблагий был лишь одним богом из множества. Токканцы, высокоразвитые магикалы, прекрасно знали о существовании богов и относились к ним предельно прагматично. Они заключали сделки со всеми, до кого могли достучаться, расчетливо отдавали свою ба-хионь и торговались за то, что получали взамен. Вассально-религиозные отношения с богами были основой их энергетической системы, и токканцы в буквальном смысле варили на чудесах похлебку.

Почти столь же расчетливые отношения были у Всеблагого и с народом мира Ол’тень’Т-е. Его населяли бессмертные — достигшие бессмертия миллионы лет назад и отринувшие все технические средства за ненадобностью. Представляющие собой по сути чистый разум в сверхплотных физических оболочках, ол’тенны веками лежали неподвижно в земных глубинах, направляя вовне лишь свои мысли. Больше сорока тысяч лет назад их разумы вступили в контакт с Всеблагим — и был заключен дружественный союз.

А в мире Госсак Всеблагий появился совершенно случайно. Три тысячи лет назад один из орротобцев, самый обычный человек, угодил в стихийный Канал и переместился в соседнее измерение. Там не было людей, этот удивительный мир населяли огромные, вечно растущие разумные деревья. Двуногое мыслящее существо произвело среди них фурор, они узнали от пришельца немало нового — и многие заинтересовались концепцией бгодеизма.

Все эти удивительные создания тоже были частью Всеблагого. Он дышал их ба-хионь, и та оставляла слепок в его сознании, в его сущности.

Ему требовалось много ба-хионь, при его-то могуществе. Божественный дух — мощнейший источник энергии, но без совокупности духовной силы паствы, без их коллективной психической поддержки он рано или поздно утратит стабильность и начнет распадаться. Фактически смертные и формируют Всеблагого таким, каков он есть, вплоть до внешнего облика.

Все больше миров входило в его сферу влияния. При таких масштабах они то и дело добавляются просто сами собой — как тот же Госсак. Иногда и отпадают, конечно — по самым разным причинам.

Иногда приходилось разбираться лично. Бывало это нечасто — не так уж много событий заставляют бога сконцентрироваться и воплотиться в одной сущности. Всеблагий старался налаживать свои территории так, чтобы его вмешательство не требовалось, чтобы все работало само по себе.

Даже когда где-то появлялись чудовища, случались катаклизмы или эпидемии — смертные обычно справлялись с ними сами, и это давало им полезный опыт. Сознание собственного могущества, гордость за свою победу. Решимость сражаться с тем, что сильнее тебя.