Пари, миледи?

Ответить я не успела, потому что муж наклонился и накрыл мои губы поцелуем. А потом его руки опустились на грудь, погладили затвердевшие соски, и я тут же согласилась, что действительно неловкость и смущение тут вовсе ни к чему. Внутри появилось восхитительное чувство предвкушения, голова стала легкой, а тело невесомым.

— Рольф.

Я потянулась, обнимая мужа, тот прижал меня крепче и углубил поцелуй, внутри закрутилась знакомая уже тугая воронка… И именно в этот момент раздался осторожный стук в дверь.

— Проклятье! — Сдавленно выругался Рольф, с трудом размыкая объятия. — В собственном доме невозможно уединиться с женой. Прости, Софи. Я сейчас выпровожу этого смертника, и мы продолжим.

Он снова поцеловал меня, неохотно оторвался и пошел к двери, на ходу накидывая халат.

— Хубер?

Я не видела стоящего за дверью, но в голосе мужа прозвучала настороженность. Видно, не так часто дворецкий появлялся у спальни хозяина до завтрака.

— Милорд, простите, что потревожил. Но это срочно, — произнес огр.

— Что? — Мгновенно подобрался Рольф.

Хубер что-то еле слышно прошептал, и мгновенно стало так тихо, словно разом исчезли все звуки.

— Когда? — После короткой паузы спросил Рольф.

— На рассвете. Еще темно было, — ответил огр.

— Каллеман уже там?

— Нет, я сразу к вам.

— Хорошо. Ничего не трогайте, я сейчас подойду.

Муж закрыл дверь и пошел к гардеробной.

— Прости, любимая, мне нужно ненадолго уйти, — скидывая халат и натягивая брюки, сказал он, и по его сосредоточенному лицу я поняла, что случилось что-то плохое.

— Рольф, что происходит?

Муж посмотрел на меня с едва заметным сомнением. Видимо, не хотел расстраивать.

— Не скрывай от меня, я ведь все равно рано или поздно все узнаю. Что случилось?

— Одна из горничных разбилась, упав с лестницы, — застегивая рубашку, неохотно ответил муж.

— Насмерть?

— Да.

По спине пробежал холодок, и я невольно плотнее закуталась в покрывало.

— Как это произошло?

Вопрос прозвучал хрипло.

— Хубер сказал, горничная несла поднос с графинами, запнулась о сбившийся край ковра и не смогла устоять на ногах.

— Кто из девушек?

— Гризельда Эванс.

Я поежилась. Та самая гномочка, что передала мне просьбу Рольфа зайти в кабинет. Мне еще тогда показалось странным ее волнение, а после было не до того, чтобы разбираться, кто и зачем надоумил служанку позвать меня вниз. Но сейчас я решила это выяснить.

— Рольф, а в тот день, когда я видела вас с Амалией, ты посылал за мной Эванс?

— Нет, — уверенно ответил муж, и в его глазах застыл невысказанный вопрос.

— Я тогда не просто так оказалась у кабинета. Горничная сказала, что ты хочешь меня видеть. Она очень волновалась, даже торопила меня быстрее спуститься вниз. И если это не ты ее попросил, то…

— Амалия, — сквозь зубы произнес Рольф. — Рес! Софи, если бы я мог отправить ее домой, я бы с радостью это сделал. И сделаю, как только уйдет туман.

— Ничего. Мы обязательно справимся, — кивнула в ответ, а сама задумалась, что же все-таки происходит в замке. — Ты иди. Я сейчас тоже встану.

Рольф кивнул, быстро поцеловал меня и вышел из спальни, а я поднялась и накинула его халат. Закуталась в него, вдохнула знакомый запах и постаралась успокоиться. Горничную было жаль. Пусть она и оступилась, поддавшись уговорам или возможности заработать лишний рен, но я не держала на нее зла. А вот несчастный случай вызывал вопросы. Действительно ли Эванс споткнулась и упала? Или ей кто-то помог? Эванс была связана с Амалией. А та — одна из подозреваемых. Что, если горничная увидела то, что не должна была видеть? И попыталась шантажировать леди Эшвуд. А та решила избавиться от гномочки и столкнула с лестницы.

Мать-Заступница! Если бы знать наверняка! В доме собрались все те, кто был на приеме, ну, разве что, за исключением Форца. И ведь кто-то из них — убийца. А что, если он попытается повторить попытку? Хотя, о чем я? Наверняка попытается!

Я плотнее закуталась в халат, невольно вдохнув тонкий аромат мужского одеколона. Странно все-таки. Как можно чувствовать себя такой счастливой и несчастной одновременно? Мне порой казалось, что моя жизнь разделилась на две части. В первой была наша с Рольфом любовь, которая расцветала с каждым днем все сильнее и заставляла меня летать. А вот во второй все оказалось не так гладко: Рендолл, из которого нет выхода, дети, оставшиеся в Бреголе, неведомый убийца, идущий за нами по пятам, назойливые родственники и Амалия Эшвуд со своими томными взглядами и глупыми надеждами.

Я подошла к окну и обняла себя за плечи. За ночь туман усилился и расползся по двору, скрыв клумбы и парк под рыхлой молочно-белой пеленой. И чудилось в этом что-то зловещее. Словно вот эта расходящаяся от озера дымка тоже порождение разлома, как и вчерашние «медузы».