Пари на любовь

– Увидимся завтра. Однажды ты добьешься того, что я уеду и действительно не вернусь, – произношу я и, не глядя на него, направляюсь к выходу.

– Уж будь так добр, – его слова словно нож прилетают в спину.

Я на мгновение задерживаюсь около двери, а потом захлопываю ее с таким оглушительным грохотом, что в кабинете доктора Коллинза наверняка посыпалась штукатурка.

Будь оно все проклято.

– Крис, подожди! – громко выкрикивает Рэйчел, и я слышу ее быстрый шаг. – Господи, Уитакер, если я сверну шею, тебя никто не спасет от моей сестры.

Останавливаюсь около машины и поворачиваюсь к малышке Дэниелс. Запыхавшись, она останавливается около меня и, согнувшись пополам, кладет руку на мое предплечье. Дерьмо, я бросил ее в больнице.

– Прости, я вышел из себя, – сжимаю переносицу пальцами и качаю головой.

Он делает меня чертовым психом.

Рэйчел поднимает голову и, выпрямившись, выставляет указательный палец перед моим лицом.

– Если хочешь, чтобы я оставалась твоей девушкой, постарайся, пожалуйста, ходить немного помедленнее. Когда ты в гневе, мне как минимум потребуется оседлать одного из скакунов мистера Райли, чтобы догнать тебя, – сделав еще один вдох, она заправляет перебинтованной рукой прядь светлых волос за ухо. – Что там произошло? Мне казалось, все шло очень даже неплохо.

Ее щеки покрывает румянец, и я понимаю, что она подслушивала.

– Я сделала это в рамках мер безопасности. И в свою защиту скажу, что пришла, как раз когда твой отец сказал, что я милая.

– Да, а потом он предложил мне собрать вещи и поехать с тобой в Лос-Анджелес, – ядовито усмехаюсь я.

– Я бы не отказалась от такого варианта. Уверена, Бэксу пришлись бы по вкусу пальмы, океан и неограниченное количество бургеров, любезно предоставленные Альфи, – шутит она, неловко улыбаясь.

– Рэйч…

– Я знаю, Чемпион, просто пытаюсь разрядить обстановку.

Уголки моего рта дергаются, и Рэйч обнимает меня за талию, сцепив руки за спиной. Прильнув к моей груди щекой, она приподнимает голову и сочувственно смотрит, но это последнее, в чем я сейчас нуждаюсь. Меня бесит, что отец открыто не хочет назвать причины своей ненависти ко мне. Да, он всегда был сухарем, но все же у нас были общие темы. Мы могли обсудить скачки, резьбу по дереву, а как-то он даже интересовался сёрфингом, когда я занял в гостиной телевизор и сказал, что готов выполнять всю работу по ранчо до конца жизни, если мне разрешат посмотреть чемпионат. Я каждый раз срабатывал буфером в его спорах с закупщиками, которые пытались сторговаться до мизерной цены и забрать наш урожай практически даром, чтобы продать его втридорога в крупном супермаркете. Несмотря на его холодное отношение, я всегда оставался рядом.

И к чему мы пришли спустя столько лет? Он снова меня выгоняет. Возможно, поделись он со мной своими благородными мотивами, я бы вошел в его положение, но старик упрямо продолжает хранить молчание.

– Знаешь, почему я называю тебя «Чемпион»? – вдруг спрашивает Рэйч, кладя ладонь на мою щеку.

– Потому что я чертовски красив? – пытаюсь ухмыльнуться, но боюсь, сейчас выражение моего лица больше похоже на клоунскую гримасу, причем не самую добрую.

Она легонько шлепает меня по груди:

– Ты всего добиваешься. Не важно, что это: чемпионат по сёрфингу, скачки на быке или перебрасывание лассо с Кэмом. Ты всегда идешь к своей цели, лавируешь между препятствиями и приходишь первым.

– И, кажется, впервые я хочу проиграть, – с горечью шепчу я.

– Может, тебе просто надо сделать шаг назад, чтобы посмотреть на картинку в целом?

– Опять попахивает сеансом у психиатра.

Закатив глаза, Рэйч тихо смеется:

– Твой отец очень сложный человек, Крис, но он любит тебя. Возможно, ты видишь то, что он хочет тебе показать. Знаешь, это как с актерством. Мистер Уотсон всегда говорит, что зрители видят то, что актер показывает им. Если персонаж злится, кричит, они автоматически настраиваются негативно. Но мало кто может посмотреть на ситуацию с другой стороны и понять причины гнева. Возможно, за этим кроется какая-то предыстория, узнав которую тот же крик будет восприниматься иначе.

– То есть, несмотря на то что мой отец ненавидит весь мир, в душе он все же ранимая личность, способная на куда более глубокие эмоции, нежели вечная брань? – скептически изгибаю бровь.

– Нет, глупенький, это значит, что у него есть свои мотивы так себя вести.

– Проблема в том, Рэйч, что мы не в фильме и у меня нет времени разгадывать его ребусы. На кону стоит слишком многое, и пока он будет решать, достоин я правды или нет, моя жизнь может разрушиться. И я потеряю все, что для меня имеет значение, – целую ее в лоб и провожу большим пальцем по нижней губе. – Боюсь, в этот раз великая сила кинематографа не поможет.

Глава 38 Рэйчел

– Я уезжала из Лос-Анджелеса с одной небольшой сумкой, но теперь ничего не влезает, – ворчу, упираясь коленями в сумку, в глупой попытке ее закрыть. – Что уж говорить, теперь даже любимые джинсы сидят на мне иначе. Спасибо, Наоми.