Пари на любовь

Другой рукой крепко сжимаю пакет с бургерами и картошкой фри от Альфи, но стоит увидеть брата, как еда чуть не падает на пол.

– Ты заболел! – восклицаю я.

– Ты очень наблюдательна, сестричка, – еле слышно произносит Йен и закашливается.

Поставив пакет на стол, заваленный коробками от китайской еды, прикладываю ладонь ко лбу брата и обнаруживаю, что он горячий. Застонав, запрокидываю голову. Правда, как так получилось, что мы – четверо детей одних родителей, но настолько разные?

– Я не заставлял тебя заходить. В сообщении было четко указано, оставить еду на пороге, – он дрожит под несколькими слоями одеял, а на висках выступили капельки пота. А еще от него исходит такой аромат, будто он и правда начинает разлагаться. – У меня все отлично. По моим расчетам, жар спадет к утру.

– А по моим расчетам, придется сказать родителям, что они лишились одного ребенка. Живо в душ!

– Рэйчел, – шмыгает он носом.

– Я сказала, в душ! – стягиваю с него одеяла и, схватив за руку, заставляю встать.

Как маленького ребенка, отвожу в ванную и по пути захватываю из спальни чистую одежду. Кладу все на раковину и включаю теплую воду. Вернувшись в гостиную, быстро навожу порядок: избавляюсь от мусора и открываю окна, чтобы проветрить. На кухне в аптечке ищу какие-нибудь жаропонижающие, но у брата ничего нет, и я пишу Майку, чтобы он оторвал задницу от офисного кресла и привез лекарства вместе с куриным супом своему умирающему брату. Бургеры убираю в холодильник. Да простит меня Альфи, но это последнее, что сейчас нужно Йену.

– Что ты сделала с моей квартирой? – прислонившись плечом к стене, брат смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Это называется «уборка». То, что ты обычно никогда не делаешь, – подхожу к нему и приобняв за талию, помогаю дойти до дивана. – Почему ты не сказал, что заболел?

– У тебя и так полно дел, – хрипит он, откидываясь на спинку.

– И ты решил прибавить к ним походы в больницу? Очень благородно с твоей стороны.

Ухожу в спальню и беру из шкафа чистые пледы. Я знаю квартиру брата как свои пять пальцев, потому что сама все тут обустраивала. Даже картины и светильники куплены по моему ненавязчивому совету. Возвращаюсь в гостиную и накрываю ими Йена, прикрывшего глаза.

– Почему не пойдешь в спальню? Неужели тут удобнее? – хмурюсь я, когда замечаю его длинные ноги, свисающие с края дивана.

– Тут есть телевизор, – бормочет он с закрытыми глазами.

Качнув головой, даю ему градусник и присаживаюсь рядом.

Интересно, Аманда сразу меня придушит за пропуск съемок или оставит крошечный шанс все объяснить? Я не могу бросить Йена в таком состоянии. Если я отправлюсь на съемки, то буду все время думать о нем. Например, дышит ли он?

– Не нянчись со мной, – бормочет он, разлепив глаза. – Мне просто надо поспать, и все пройдет.

– Как я посмотрю, твой план не особо сработал.

– Может, я рассчитывал, что вместо тебя приедет Морган и, увидев меня, ее сердце растает, – он так сильно кашляет, что я прикладываю ладонь к его спине.

– Ну прости, что разочаровала. Думаю, ты произвел бы на нее самое лучшее впечатление, – хмыкаю я.

Йен слабо улыбается и обхватывает мою руку.

– Спасибо, Рэйч, – шепчет он. – Я правда рад тебя видеть. И я рад, что у тебя все получается с сериалом.

У меня не поворачивается язык сказать брату, что на съемочной площадке не все так радужно, как мне хотелось бы. Уже неделю идут съемки, а мы будто топчемся на одном месте. Дубль за дублем я все больше ненавижу Мэтью, Тима и Аманду. Мои волосы пересыхают от количества лака, нанесенного на них, и каждый вечер мне приходится делать ухаживающие процедуры, чтобы однажды утром не проснуться лысой. Но самое главное – я все еще не чувствую Лили. Сценаристы подправили мою роль, и теперь сильная и харизматичная Лили Прайс превратилась в бесхребетную тряпку, готовую простить бывшего и заниматься с ним сексом при каждом удобном случае. Я получаю все больше замечаний из-за своей игры, но ничего не могу поделать. Я не подписывалась на такое.

Когда Майк появляется с полным пакетом медикаментов, несколькими коробками с супом и китайской едой, Йен уже спит. Мы устраиваемся на кухне и прикрываем дверь, чтобы не разбудить брата. Захватив палочками пшеничную лапшу с креветками, отправляю ее в рот и подбираю под себя ноги, поудобнее устраиваясь на жестком стуле.

Майк, погруженный в свои мысли и сосредоточенный на перебирании палочками риса, затуманенным взором смотрит куда-то мимо еды, потому что даже не замечает, как, благодаря его усердиям, кусочек курицы превращается в жалкое подобие мяса.

Мой телефон мигает, и на экране загорается сообщение от Аманды.

Подписав договор с агентством Аманды, я будто согласилась на сделку с дьяволом.

Ничего не отвечаю и опускаю телефон экраном вниз. Что ж, если меня выгонят из сериала, я не сильно расстроюсь. Возможно, это послужит мне уроком, чтобы я прислушалась к себе и наконец-то услышала, а не гналась за фальшивыми желаниями.

– Как у вас с Николь? – спрашиваю, чтобы немного разрядить обстановку, и только потом вспоминаю, что Алекс говорила о разрыве. – Черт, прости, то есть…