Пари на пятьдесят золотых

— У дяди есть предположения, с чем это связано? — подошла я к столу, чуть повернула карту.

Рогатые были одной из нижних каст деркари, совершенно не способные к самостоятельным решениям. Выглядели, как очень крупные буйволы, но передвигались на двух ногах, да и к травоядным не относились.

Сражаться с ними было тяжело, бились они до конца, невзирая на раны и соотношение сил. Единственно преимущество — маги и неспособность тварей использовать в бою нестандартные решения.

Летающие — одни из высших. После них только Черные и Повелители, но это уже особая история. Существовала теория, что именно Повелителей в древности называли истинными деркари, а все остальные были лишь их слабым подобием, вырожденцами.

Как бы то ни было, в нашем мире особенно опасными считали именно летающих, соединяющих в себе силу, выносливость, хитрость и, что не радовало особо, способность к трансформации и яд, вытравить который удавалось только в первые несколько минут после укуса.

Рогатые, прорвавшись в наш мир, шли напролом, полностью лишенные инстинкта самосохранения, летающие предпочитали с магами не встречаться, возвращаясь к себе. Этот случай стал исключением.

Если я правильно помнила историю столкновений с тварями Нижнего мира, то — первым исключением.

— Он связывает такое поведение с присутствием кого-то из Повелителей, — нахмурился брат. Потом улыбнулся, не очень весело. — С этим мы тоже разберемся, но — потом. А пока…

Продолжать он не стал. Вывалив все из своей сумки прямо на кровать, прихватил белье и отправился в ванную комнату.

Мне же только и оставалось, что многозначительно хмыкнуть. Те полтора часа, о которых они говорили с Жан Жаком, уже подходили к концу, приближая обещанные развлечения.

***

Заведение, в которое нас привел Жан Жак было ярким и шумным. На первом этаже ресторан, на втором — бордель, курительные и карточные залы.

Темно-вишневая с позолотой отделка, мягкие ковры, вышколенные официанты и официантки, отсутствие одежды на которых выглядело бы значительно приличнее, чем те кусочки ткани, скорее, выставлявшие напоказ, чем что-либо скрывавшие.

На сцене пели и выплясывали, за столами — ели, между ними — бродили в поисках приключений, а в воздухе витал запах спиртного, духов, специй и телесных удовольствий.

Наш столик находился за небольшим выступом, который пусть и не полностью, но прикрывал от остального зала, однако смотреть представление не мешал. Да и обслуживали нас, насколько я успела заметить, значительно быстрее, чем остальных.

— Вас здесь хорошо знают, — в очередной раз поймав направленный на меня задумчивый взгляд Жан Жака, "скромно" заметила я.

Чувствовала я себя весьма неуютно — раньше в такого рода местах бывать не приходилось, но делала вид, что все происходящее вокруг меня нисколько не смущает. А еще я злилась. Естественно, не на себя, а на Агжея, которого не удалось уговорить оставить меня дома вместе с Дарком и Бригиттой.

— Мишель! — прикрикнул на меня тот самый, только что мысленно упомянутый братец, успев между делом заглянуть за лиф наклонившейся к нему официантки.

Впрочем, там и стараться сильно не стоило, все вываливалось из частой, но явно тугой шнуровки.

— А разве меня не должны здесь хорошо знать? — проигнорировав реплику Агжея, парировал Жан Жак. Лениво потянулся к бокалу, взял его за тонкую ножку, поднял, посмотрев на меня над самой кромкой, отгородившись ею, словно маской. — Кто ваш наставник?

— Мастер Шарнель, — недовольно дернув плечом, ответила я. Хорошо еще, успела поесть, а то бы под таким взглядом опять кусок в горле встал. — Но это — в основной шестерке. Дополнительно со мной работал маркграф де Эренталь.

Жан Жак сделал глоток, поставил бокал. Обрадоваться я поторопилась — наш радушный хозяин посчитал, что сказал не все, что хотел:

— Вы выглядите слишком хрупким для того, кто стоит четвертым номером, — заметил он. Взял ломтик сыра, свернул его и вновь посмотрел на меня. — И родовые черты Лонье в вас слабы.

— Ваши предложения? — откинулась я на спинку стула. Насмешливо подмигнула наблюдавшему за нами Алексу. Мол, не только тебе меня доводить.

Алекса мое натужное веселье явно не обрадовало. Он нахмурился и сокрушенно качнул головой.

— А они должны быть? — вроде как удивился Жан Жак. И ведь искренне так удивился.

— Я — дворянин, как и вы, — продолжая чуть заметно улыбаться, начала я. Не будь легкого защитного купола, приглушавшего звуки, пришлось бы кричать, а так говорила лишь чуть громче, чем обычно. — Вы усомнились в моих словах и в чистоте крови. После такого я просто обязан вызвать вас на дуэль, во время который вы меня убьете. Но пока я не сказал свои слова, все еще можно повернуть вспять, поэтому я спрашиваю: каковы ваши предложения?

Во время моего спича выражение лица Алекса изменилось. Сначала оно стало злорадным, затем — задумчивым, словно я сумела его в очередной раз удивить. А вот Эдгар в проявлении эмоций был более категоричен, давая понять, что вся эта легкая перепалка не вызывает у него ничего, кроме неудовольствия.