Париж: анатомия великого города

Именно здесь, в среде ученых мужей, собравшихся со всей Европы, формировалась мысль нового тысячелетия. Студентов и преподавателей университета интересовали отнюдь не постулаты, официально утвержденные церковью, а вопросы, ответы на которые еще не были найдены. В этом окружении, часто в горячих спорах и диспутах, рождались идеи и учения, определившие ход европейской мысли на века вперед. Становление университета шло неспешно и определялось более экономикой города и настроением общества, нежели развитием интеллектуальной жизни города. Абеляр, например, обрел популярность благодаря не доктринам, которые преподавал своим ученикам, а лекциям на открытом воздухе на рю дю Фуарр (в переводе «Соломенная улица» — намек на навесы, которые строили студенты) у подножья холма Святой Женевьевы. Но мысль об объединении всех школ и учителей не приходила тогда в головы ни студентов, ни преподавателей.

Да и набор дисциплин мало отличался от того, чему учили во времена Римской империи: стандартный trivium — из грамматики, риторики и диалектики (ограниченной обычно одобренными церковью Платоном и Аристотелем) и quadrivium — из музыки, арифметики, геометрии и астрономии. Левый берег Сены почти полностью был отдан для жизни и учебы студентам и отделен от остального мира различными версиями разговорной латыни.

Вместе с числом парижских интеллектуалов увеличивалось количество образованных ремесленных мастеров — mercatores, — проживавших в определенных районах города, в отличие от безграмотных ремесленников, чьи лавки были беспорядочно разбросаны по всему городу. Наряду с образованием братств, объединявших людей по общности интеллектуальных и профессиональных интересов, в гильдиях формировалось сознание горожан, отделявших себя от провинциального индивидуализма коллективным трудом. А когда мастера, объединившиеся в гильдии, расселились вокруг учебных заведений и монастырей, Париж начал обретать истинно городскую форму и сущность.

Новый Париж стал городом-космополитом. Перенаселенная округа Кафедральной школы Парижа обозначила необходимость назначить studia generale, т. е. места обучения студентов разных стран — как это уже сделали образовательные заведения Болоньи и Салерно. Новые места встреч студентов и преподавателей образовали позднее Universitas magistrorum et scholarium, при котором в XIII веке существовало четыре факультета: богословский, церковного права, медицинский и гуманитарных наук. Студентов поделили на «нации». В XIII столетии студентами «Франции», помимо французов, считались испанцы и итальянцы; «Англии» — англичане и немцы; «Пикардии» — жители Голландии, Фландрии, Фламандии и Люксембурга.

Университет стал прибежищем молодых интеллектуалов, часто вступавших в конфликт не только с простыми парижанами, но и с властями столицы. О горожанах студенты отзывались презрительно, прозвали их «Жак-Простак». Кличка намекала на то, что все горожане — глубоко провинциальны и стремятся удовлетворять лишь собственные животные прихоти. Первые известные историкам студенческие волнения зафиксированы в 1229 году в Сен-Марселе в пригородной таверне из-за высоких цен на вино. Возмущенные студиозусы были сильно биты соседями хозяина таверны, сбежавшимися на выручку товарищу. Школяры вернулись на следующий день уже вооруженные и с толпой, жаждущей расколотить пару голов. Драка переросла в широкомасштабное уличное сражение, охватившее весь район и изрядно напугавшее прохожих. В конце концов в драку пришлось вмешаться королевским гвардейцам, были убиты и покалечены многие студенты. Возмущенные студенты и преподаватели на время покинули город. Конфликт удалось уладить лишь после того, как власти обещали университету защиту.

Студентов с трудом, но терпели: все-таки они везли в город деньги и поднимали престиж Парижа в Европе. Летописец Жак де Витри жаловался, что утомлен обилием иностранных лиц и манер, встречавшихся по всему Парижу, особенно вокруг университета на левом берегу Сены.

«Англичане — хвастливые пьяницы, — описывал жизнь молодого университета де Витри, — французы, имея в виду всех, кто не рожден на острове Ситэ, — гордецы, слюнтяи и неженки; немцы сплошь дики и вульгарны; норманны суетны и хвастливы; пуатийцы — предатели; бургундцы глупы и жестоки; бретонцы ветрены и непостоянны; сицилийцы — тираны; ломбарды — жадины и злодеи; римляне — мятежники».

Преувеличивал ли де Витри острого слова ради, мы не знаем, но улицы левобережья в округе университета были местом опасным и беспокойным, а объявивший себя столицей мира Париж — городом изменчивым и непостоянным.

Глава восьмая Святые, поэты, воры