Париж: анатомия великого города

Но это был священный город: в нем насчитывалось более двадцати церквей, собор и главный университет Европы. Взошедший на трон после Филиппа Людовик VIII умер в 1226 году в военном походе на юго-запад то ли от дизентерии, то ли от отравления. Его преемнику Людовику IX было всего двенадцать лет отроду. Своей набожностью и бесконечными молитвами король уже в том возрасте снискал славу самого благочестивого из рода Капетингов. Он часто постился и стал словно прозрачным от постоянного голода и воздержания, чем пугал приближенных. Его правление во многом отбросило Францию назад, а единственной «заслугой» стало введение в стране инквизиции. Людовик считал себя мистиком и был полным профаном в делах мирских. Его критиковали за уступку Англии огромных территорий согласно Парижскому соглашению 1259 года. Однако Людовика окружали талантливые и верные советники, чьими стараниями Париж и Франция достигли процветания.

При Людовике начал формироваться эстетический образ Парижа. Например, в церковь Сен-Шапель, построенную Людовиком Святым, желавшим иметь возможность молиться в любое время дня и ночи, поместили самые важные реликвии Европы, в числе которых оказались терновый венец и частица креста, на котором был распят Христос. Церковь Сен-Шапель была образцом европейской религиозной архитектуры и церковного искусства. Парижская поэзия бурно развивалась, хотя, как правило, подражала, а иногда просто копировала песни поэтов Миди — Юга Франции. В обществе возродился интерес к классической литературе, особенно к Овидию. Умонастроения в культурных кругах Парижа тех времен весьма показательно отражаются в истории Абеляра и Элоизы. Строго говоря, хронологически события относятся к XII веку, хотя и стали известны всей Европе только к середине XIII столетия и считались предостережением от смешения возвышенной философии и плотских желаний.

История эта преисполнена отвратительных оправданий жестокости и содержит множество мазохистских элементов, представляющих интерес для психоаналитика. Сюжет ее стал популярен во времена Ренессанса, да и сам Абеляр был портретом мыслителя тех времен, разрываемого страстными поисками истины, с одной стороны, и плотским вожделением — с другой. С назидательной целью легенду включили в длинную поэму «Роман о розе», которую начал писать Гильом де Лоррис, а закончил Жан де Мэн между 1275 и 1280 годами. Эта поэма явилась своего рода пособием по «искусству любви» (наследуя в этом отношении сочинениям Овидия) и философским осмыслением множества практических аспектов любви и брака. Чосер перевел на английский язык первую часть поэмы и большой отрывок второй, а подлинные письма Абеляра и Элоизы, по слухам, находились в Италии и принадлежали Петрарке.

История любви Абеляра и Элоизы развивалась в относительно толерантном обществе Парижа 1100-х годов, но широкую известность обрела в 1250-х годах, когда Университет Парижа завоевал авторитет и определял, что есть вера, а что — ересь. Парижских интеллектуалов драма Абеляра и Элоизы привлекала сочетанием философских и теологических рассуждений с изощренными формами принуждения и запрета. Ее до сих пор считают точной картиной интеллектуальной жизни города во времена Людовика IX.

Между тем вовсе не стоит называть ее историей любви.

«Повесть слаще вина с медом»

Провинциал Пьер Абеляр приехал в Париж в 1106 году, чтобы изучать логику и философию. Париж только-только достиг пика славы интеллектуальной столицы. Со всей Европы стекались студенты в Парижскую соборную школу, чтобы постигать логику, философию и теологию под руководством архиепископа Парижского Пьера Ломабара, моралиста Пьера ле Шантре, богослова Пьера ле Ман-жера и прочих не столь ярких в тени холма Святой Женевьевы светил[40].

Абеляр уже изучал философию, будучи воспитанником Росцелина из Локминэ (местечко неподалеку от Бреста). И сначала Пьер увлекся росцелиновской номиналистической доктриной, согласно которой все происходящее на грешной земле является лишь слабым эхом совершенного разума Божьего. Прибыв в Париж, Абеляр начал свою учебу в Соборной школе у Гильома де Шампо. Вскоре, преисполнившись характерным для магистра наук снобизмом, Абеляр принялся вступать в дискуссии с Гильомом, критикуя как учение Росцелина, так и взгляды нынешнего учителя. Гильом де Шампо полагал, что все происходящее в мире материальном является сутью вселенной, а из этого следует, что личность формируется под воздействием стечения случайных обстоятельств. Абеляр, выступая против обеих точек зрения, создал собственную концепцию и стал преподавать сам, переманив учеников рассерженного и жаждущего отмщения Гильома.