Париж слезам не верит

Для торжества сего великого начинания нам недостаёт только участия Франции и Великобритании. Англичане пока отказываются присоединиться к альянсу. Но Франция, на протяжении стольких лет бывшая угрозой для остальной Европы, непременно должна стать одной из держав-сестёр нашей коалиции. Что мешает столь благородному шагу? Формально продолжающаяся оккупация. На деле — противодействие британцев, всецело властвующих над разумом и волей короля Луи. Австрия, Пруссия и Россия готовы вывести свои корпуса раньше срока. Слово за Лондоном. Но боюсь, что тамошний кабинет слишком управляем финансовыми кругами, чтобы отказаться от корыстных интересов ради общего мира и процветания. Однако есть средства понудить англичан действовать в нужном русле.

Прощайте. Остаюсь к Вам неизменно доброжелательным».

Подписи не было.

И без неё Арсений знал, кто к кому адресуется. Государь устраивал выволочку Ивану Антоновичу Каподистрии, второму статс-секретарю по иностранным делам, за критику идей Священного союза. То, что этот документ попал к Нессельроде, о многом говорило.

Очень кстати следующим в конверте лежало послание канцлера Священной Римской империи Меттерниха государю. К глубочайшему удивлению генерала, в нём упоминались греки.

«Когда Ваше Императорское Величество 10 сентября 1815 года изволили поднять тост в Вертю за мир и благоденствие Европы, все Ваши подданные, так же как и миллионы покорённых Вашими шпагами французов и Ваши достойные союзники, без сомнения, благословляли Ваше имя, говоря друг другу: “Смотрите! Вот внук Великой Екатерины восстанавливает Францию!” В этот миг вы превзошли славу своей августейшей бабки, ибо она лишь попыталась помочь бегству несчастной королевской семьи и дала приют сотням роялистов, потерявших кров. Но истинно велики были Вы, когда своими непобедимыми войсками истребили полчища корсиканского чудовища и вернули во Францию покой и счастье справедливого правления под скипетром Бурбонов…»

Закревский поморщился. Во-первых, Россия не хотела возвращения Бурбонов. Государь гласно заявлял на конгрессе в Вене, что, если не даровать Франции парламент, конституцию, ну и любого монарха по выбору нации, то баррикады в Париже будут повторяться с завидной регулярностью. Как в воду глядел! Во-вторых, при Луи Дважды Девять никакого покоя страна не получила. Начались казни бонапартистов, был расстрелян маршал Ней, эмиграция заполонила Голландию. В-третьих, когда так бессовестно льстят — добиваются личных выгод.