Парижская мода. Культурная история

Если стиль Шанель отличался искусно сконструированной простотой, для моделей Эльзы Скьяпарелли были характерны смелые линии и строгий крой – изысканный, бескомпромиссный и безошибочно узнаваемый шик. Ее модные костюмы с подчеркнутой линией плеч и декоративными пуговицами стали своеобразной униформой, несущей на себе отпечаток личности дизайнера. Беттина Баллард вспоминала: «Оглядываясь назад, на выпуски Harper’s Bazaar и Vogue 1930‐х годов, замечаешь, что жесткий, предельно оригинальный шик моделей [Скьяпарелли] сияет на этих страницах, как маяк»[444]. Скьяпарелли ориентировалась на актуальные художественные направления, от кубизма и африканского искусства до сюрреализма; она сотрудничала с художниками, прежде всего с Сальвадором Дали, Жаном Кокто и модным иллюстратором Кристианом Бераром. Хотя сюрреализм считался «провокативным» искусством, он, как оказалось, на удивление легко поддавался ассимиляции. Подобный феномен уже наблюдался в 1910‐е годы, когда Vogue вежливо объяснял: «Рукава из яркого кретона могут удовлетворить страсть к футуристическим расцветкам». Интерес к сюрреализму тоже удовлетворялся диковинными аксессуарами (например, перчатками с ногтями-аппликациями) или фотографией модного манекена в приличных случаю «сюрреалистических» декорациях. Андре Бретон, верховный жрец сюрреализма, может и утверждал, что красота должна быть «конвульсивной», но дамы из высшего общества ценили в сюрреалистской моде шик. По словам самой Скьяпарелли, невзирая на явную экстравагантность ее нарядов, ее самыми преданными поклонницами были ультрамодные жены дипломатов и банкиров[445].

«Мадам Скьяпарелли восприняла выражение „театр моды“ буквально, – писал Жан Кокто в Harper’s Bazaar. – Если в другие эпохи лишь немногие выдающиеся избранные дамы демонстрировали исключительную индивидуальность стиля и эта энергия разрушала „современную“ моду, в 1937 году… Скьяпарелли способна даровать всем женщинам… ту энергию, которая была когда-то привилегией немногих, тех, кого можно назвать aктрисами открытого драматического театра, имя которому – весь мир». Он продолжал: «Скьяпарелли – прежде всего творец эксцентричности… Ее модный дом на Вандомской площади – дьявольская лаборатория. Женщины, которые туда отправляются, попадают в западню и выходят наружу уже в сценических костюмах и масках»[446]. Скьяпарелли никогда не добилась бы мировой славы, останься она в Риме или в Нью-Йорке. Лишь в Париже она имела возможность обернуть себе на пользу тенденции новейшего искусства и заслужить международное имя. Вынужденная бежать в Соединенные Штаты во время Второй мировой войны, она неустанно повторяла, что Нью-Йорк никогда не сможет лишить Париж титула столицы моды.

Иллюстрации

Габриэль «Коко» Шанель. Фотография из издания Mode in Paris. 1932

Дневное платье от Chanel. Femina. 1927. Публикуется с разрешения Института технологии моды/ Государственный университет штата Нью-Йорк, Специальная коллекция библиотеки Глэдис Маркус и Университетские архивы

Бернар Буте де Монвель. Модная картинка. Journal des Dames et des Modes. 1913

Костюм от Мадлен Вионне. Иллюстрация. Gazette du Bon Ton. 1922

Три модели от Жанны Ланвен. Модная иллюстрация. Art, Goût, Beauté. 1925

Люсьен Лелонг. Костюм для игры в гольф. Иллюстрация. Art, Goût, Beauté. Июнь 1927. Публикуется с разрешения Института технологии моды/ Государственный университет Нью-Йорка, Специальная коллекция библиотеки Глэдис Маркус и Университетские архивы

Жозефина Бейкер позирует возле своего автомобиля. Париж. 1931. Фотография © Bettmann/Contributor/Getty Images

Костюм и шляпа-туфля от Эльзы Скьяпарелли. 1937. Фотография: ullstein bild/ullstein bild/Getty Images

ГЛАВА 13 Мода в период оккупации

Дом Жака Хейма – больше не еврейский дом.

La Gerbe. 1940

[447]