Парижский мститель. 10 лет прямого действия

Полицейские не отставали весь день. Не было никакой возможности разделить их, чтобы отцепиться. Натали и я провели день с Хелиетт в книжном магазине «Свободный жаргон», и некоторые товарищи пришли повидаться с нами. Мы узнали, что Миттеран готовит выступление по телевидению по вопросу терроризма. Можно было предвидеть, что его речь будет полна банальностей и осуждений, которые будут прерываться небольшими конкретными решениями. Бессильные против организаторов нападения на улице Розье, власти могли винить только самих себя. И дело не ограничилось бы роспуском. Можно было бы ожидать нескольких тюремных заключений, которые всегда эффективны в кампании по формированию общественного мнения.

Они подготовили мое «похищение» вечером, на Forum des Halles[38], около 10 часов вечера, когда на улицах было много народу. Но сценарий провалился. Полицейских было еще больше, чем утром. Мотоциклы преследовали нас на расстоянии менее десяти пешеходных улиц… А здания с двойными входами были бесполезны, система была слишком широкой.

Вернувшись в «Жаргон» около двух-трех часов ночи, мы выключили свет, как будто легли спать. Стоя в магазине, мы слышали треск раций копов по ту сторону двери на улицу. Мы простояли так около часа, молча в темноте. Как часто бывает в таких ситуациях, всегда находится один, кто улавливает смех и передает его остальным…

Машины и мотоциклы завелись почти одновременно и начали удаляться. В ночной тишине их можно было почти сосчитать. Неужели армада чиновников отправилась домой спать? Предвидели ли они изменения в системе наблюдения? Думали ли они, что вызвали у нас отвращение? Мы никогда этого не узнаем. Такая ошибка кажется невероятной, если учесть, что она лишила президента актива в его «антитеррористической политике». Мы подкрались к машине и тихо завели ее. Никто за нас не держался. Мы плавно разогнались до выезда в сторону Nationale-Tolbiac, затем на полной скорости выехали на периметр, а затем на автостраду. Проверка за проверкой. Мы потеряли устройство.

Мы комфортно переночевали в доме в западном пригороде.

В 6 часов, как и было запланировано, полицейские прибыли в Jargon Libre, где застали Алиетт в полном одиночестве, ожидающую их. Она заставила их ждать за бронированной дверью четверть часа, пока она принимала душ и собирала свои вещи. Они думали, что мы спрятались в здании, и тщетно искали нас. Это еще больше разозлило их. Они явно хотели все сломать. Они изучали возможности побега через подвал и крыши, не желая верить тому, что сказала им Хельетт: мы ушли через дверь. Они явно мстили ей, используя два документа, выданные до 1981 года, чтобы отправить ее в тюрьму на несколько месяцев.

Во второй половине дня мы вернулись в Париж на встречу, а затем отправились в дом Дана Франка на улице Монтань-Сен-Женевьев. В то время он уже жил со своим партнером, но сохранил этот маленький pied-à-terre, где он писал. Бывший троцкист, он по-прежнему принадлежал к антиреформистским левым. Далекий от левых показушников, он был одним из тех, кто всегда знал, как открыть свои двери для нас.

Старый Ганаш и Гран-Гиньоль[39]

Пока Натали принимала душ, я ждал выступления «старого ганаша»[40] перед маленьким экраном портативного телевизора. Он выступил в 8 вечера, как и планировалось. И, как и ожидалось, он развернул свои великие принципы и благочестивые пожелания, свои трюки и акробатику. Затем он попытался встать на ноги, призывая к репрессиям. Ему пришлось скорректировать свою речь, поскольку мы избежали ареста. На вопрос, что сотрудники правительства должны были написать о «террористах [которые] слишком долго остаются безнаказанными», где журналист «ссылается на интервью, опубликованное сегодня утром в Libération о главе Action directe Жан-Марке Руйяне», президент ответил, что «его члены будут выслежены, арестованы, осуждены: признание уже сделано».

Со своей стороны, мы вели конспиративную работу с момента нашего ночного побега из «Жаргон либр». Но, по крайней мере, это было ясно. Президент объявил охоту и роспуск, и через два дня декрет был подписан.

18 августа наши адвокаты позвонили судье Брюгьеру, обычно занимающемуся делами AD, но он еще не выдал ордер. Однако он нормализовал ситуацию, подписав через несколько часов более или менее фиктивный ордер.

Это был верх нелепости. В последующие дни я дал судье понять, что готов прийти к нему в офис. Но это не устраивало силовиков. Им нужна была достоверная схема доказательства вины. Меня должна была арестовать полиция, а затем, после содержания под стражей, отправить обратно к судье, который на основании «веских доказательств» передаст меня в суд. И тогда я мог попасть в тюрьму. Поэтому, опасаясь, что я появлюсь в его кабинете на свободе, судья поручил криминальной бригаде следить за его окружением.