Парижский натюрморт

Порою тоска нападала на меня. Сидя на полуразбитом стуле перед обшарпанным столом с бурыми пятнами на скатерти от пролитого вина, я топил ее водкой, чтобы как-то отвлечься от печали, а она даже пьяная все норовила в душу залезть. Бутылки сменялись одна другой, когда не хватало на водку, переходил на ром, с рома на пиво, но эта жеманная спутница одинокого человека, беспросветная хандра, так просто никого не отпускает, она с тобой, она идет за тобой, она тебя преследует, пристает, душит, убивает, тянет в омут печали. Топи ты ее в вине, в радости, в дружбе, нет, не отделаешься от нее так просто, даже в самом большом веселье, вдруг выплывет она незвано, и загрустишь ты снова неизвестно почему, пока не окликнет тебя один из твоих друзей: «Эй, парень, ты чего это грустный такой сегодня, не случилось ли чего?»

Шел третий день, как не было известий от Стефании. Три раза звонил телефон, и я бежал как ненормальный к нему, но два раза звонил хозяин квартиры и напоминал в мессенджере, что квартплата просрочена, и один раз патрон просил зайти в ателье поговорить о чем-то важном. Подобно разбойнику, которого тянет на место им же совершенного преступления, прячась за спины людей, стараясь остаться незаметным, я пошел в направлении Елисейских полей, там, где кафе, в надежде встретить ее, хоть еще раз взглянуть на нее. Неужели она была так прекрасна для меня, что я потерял голову и думаю только о ней? – спрашивал я самого себя. Люди шли рядом со мной и против меня, они смеялись, разговаривали, шутили, паясничали, но всех их вместе объединяло одно – никому никакого дела не было до меня, и это было вполне нормально, можно подумать, будь я на их месте, поступил бы не точно так. Ходил бы и спрашивал у каждого одинокого человека:

– Эй, как ты там, дружище, как у тебя дела идут? Почему ты грустишь?

Мне иногда казалось, что среди всей этой разношерстной, цветной массы красиво разодетых людей только я один был серым и прозрачным существом для всех.

Прошло уже немало времени, как я расстался с родителями, родственниками и друзьями. Новости узнаю теперь только от брата, да и те неутешительные – заболел старик-отец, поэтому на каждый телефонный звонок реагирую как ненормальный, бегу со всех ног, натыкаясь порой на стол и стулья.

– Ало, ало! – В ответ звонкий голосок моей хорошо знакомой подружки:

– Эдди, привет, это я, Марина.

– Я так и понял, как дела?

– Ой, Эдди, ты не поверишь, вчера я встретила Катьку, так она, лахудра, мне говорит…

– Подожди, постой, Марина, ты по делу звонишь или так просто, поболтать? Если второе, так я звонка жду важного, а если по делу, так говори о деле, не отвлекайся. – Ох, не люблю я болтать с ней по телефону, часами может рассказывать про кого-то, да все без толку, сплетница, одним словом, и откуда она все знает, да и про всех.

– Сухарь же ты однако, Эдди!

– Вот, стараюсь не мокнуть, держу себя в форме.

– Кто бы сомневался, так вот послушай, ты Тамарку помнишь?

– Ну смутно так, а что, случилось что-то с ней, с бедняжкой?

– Нет, с ней порядок, а вот с подружкой ее, одним словом, помочь надо одному хорошему человеку.

– Да говори толком, что случилось, а то я ничего не пойму – Тамарка, Катька, опять ты все попутала!

Вот уже час как я в дороге на своем Renault trafic и ехать мне еще двести километров с хвостиком, аж на самый север Франции, спасать молодую особу, которую абсолютно не знаю и вряд ли бы узнал когда-нибудь, если бы не случай. История банальная, таких рассказов с десяток вам каждый эмигрант с бывшего Союза расскажет, и все-таки все они разные, как судьбы людей в девяностых годах, попавших под жернова перемен, которые крошили их жизни, разбрасывая по всему белу свету, искать свое счастье в стороне чужой. Одной из них была и Света, которая работала в Балашихе учительницей.

Светлана Дмитриевна была девушкой с характером и мятежной душой, после окончания школы поступила в педагогический институт и окончила его с отличием. Имела каштановые волосы и приятные черты лица, но так и не смогла найти себе рыцаря сердца и ума, жила одна в родительском доме. Ухажеров у нее всегда хватало, но проблема была в другом, ей никто не нравился – у этого длинный нос, у того нет образования, этот сморкается на улице без платка. Как-то утром, прихорашиваясь перед зеркалом и заметив пару седых волос на голове, она испугалась, что может остаться старой девой, запаниковала. Даже диктант отменила в классе, к которому так готовилась. Во время перемены она рассказала все подруге, и та недолго думая посоветовала дать объявление в интернете, что она и сделала. К ее удивлению, стали поступать предложения, даже из-за границы.

Новая супружеская жизнь, к удивлению, шла более чем нормально, но потом начались ссоры, обиды, и сейчас он ее держит взаперти и никуда не выпускает.

Это все, что я знаю о ней.