Партработник

Это стало ясно уже в первый день работы съезда. На съезд были избраны многие секретари районных комитетов партии, секретари парткомов предприятий. Это были действительно новые люди, они пришли в новое время, но в старую систему и со старыми представлениями о партийной власти. Они негодовали на отмену 6-й статьи Конституции. Их агрессивная реакционность, как мне кажется, объяснялась тем, что, заняв место, которое было всегда связано с властными функциями, они этих функций для себя не обнаружили. В то время, как они получили власть, ее у них забрали. Это и вызывало возмущение, резкую критику в адрес Горбачева, Яковлева и других. Причем обвинили их во вполне определенном деянии – в развале партии. <…>.

На этом съезде тяжело было сидеть не только в зале, еще труднее было в кулуарах. Участники нашей делегации осаждали меня, как ее руководителя, требованиями выработки общей позиции, постоянных сборов, совещаний. Была в этих требованиях какая-то агрессивность сродни той, что царила в зале. Помогал мне Иван Рыбкин, который пытался сгладить ситуацию, иногда это ему удавалось, но редко».72

Это был последний съезд КПСС. Все помнят, как на одном из заседаний Б.Н. Ельцин демонстративно вышел из партии. Съезд избрал радикально обновленный качественно и по возрасту Центральный Комитет, членом которого стал и мой папа. Решили, что не будет «кандидатов в члены» ЦК. Последующий пленум ЦК сформировал абсолютно новый состав Политбюро, в котором также не было «кандидатов в члены». Были внесены изменения в Устав партии, делающие ее значительно более демократичной. Новую программу партии принять не удалось, но решили как можно быстрее закончить работу над ее проектом, который затем будет представлен для утверждения на внеочередном съезде КПСС.

Все это время – примерно с XXVIII съезда и до запрета КПСС в августе 1991 года – папу активно публиковали в партийной и не только печати. Помимо уже упомянутой статьи в «Коммунисте» его печатали в «Партийной жизни», «Правде», «Советской России», «Независимой газете» и др. Папа подробно описывает этот период в своих воспоминаниях. Ему было очень тяжело убеждать других в том, что сохранение партии возможно только при ее реорганизации в партию парламентского типа:

«Но какие бы причины ни лежали в основе описываемых событий, для меня сами эти события были достаточно мучительными. Стоило мне в последние год-полтора выступить на любом совещании или, не дай бог, в печати, как сразу же следовала атака. Впервые я остро почувствовал это, когда в мае 1991 года в газете «Правда» была опубликована моя статья «Компромиссы неизбежны». Секретари райкомов и горкомов буквально ополчились на меня за призыв к реформам в партии, за призыв к компромиссам.

Речь в статье шла о том, что в современных условиях наша партия не может в одиночку достичь поставленных целей, она должна идти на разумные компромиссы с теми политическими течениями и новыми партиями, которые отстаивают близкие цели. Надо сказать, что я убежден в одном – в обществе, каким бы оно ни было, всегда будут люди, которые продают свой труд, государству ли, коллективному или частному собственнику, но продают. Это и рабочие, и крестьяне, и интеллигенция. Это наемные работники. Они были всегда и всегда будут, без этого и разделения труда в обществе не было бы. И всегда будут политические организации, отстаивающие их интересы, представляющие их в органах власти. Вот такой организацией и должна быть, по идее, наша партия. Разумеется, у нее найдутся союзники, которым так же дороги интересы той же социальной группы. С ними и надо идти на соглашения и компромиссы.

Эта позиция вызвала столь горячее осуждение тех, кто настаивал на «партии всего народа», на партии как руководящей силе общества, что я впервые начал терять веру в то, что эту партию и этих коммунистов можно как-то изменить.