Парусник № 25 и другие рассказы

Лицо Хеда раскраснелось, он широко открыл глаза, глядя на удивленных слушателей – так, как если бы они бросали ему вызов: «Мы созвали совещание, чтобы определить нашу позицию по отношению к Христианскому Крестовому Походу. То, что сообщит Джина Бервик, непосредственно связано с этим вопросом». Он пригласил Джину подойти к трибуне: «Перед вами Джина Бервик. Внимательно выслушайте то, что она скажет, и хорошенько подумайте – потому что я считаю, что для нас и для всех разумных людей настало время сделать выбор».

Джина стояла на подиуме – хрупкая, напряженная: «Меня зовут Джина Бервик. Мой муж, Дон Бервик, недавно умер в результате нападения, которое можно назвать первым случаем насилия со стороны агрессивно настроенных «крестоносцев». Дон умер, но его дух вступил в борьбу – в духовную борьбу, – Джина бледно улыбнулась. – И его дух нуждается в вашей помощи.

Я хотела бы кое-что вам предложить – нечто гораздо большее, чем то, что вы ожидали сегодня услышать. Почему я к вам обращаюсь? Потому, что вы – первая многочисленная группа влиятельных и образованных людей, с которой я смогла связаться, а также потому, что вы понимаете возможные последствия Христианского Крестового Похода. Я хочу сокрушить это фанатическое движение, хочу предать его забвению. Недостаточно посадить в тюрьму одного или двух демагогов, подстрекателей насилия: Христианский Крестовый Поход – это прежде всего идея. Мы должны сформировать идею противодействия, более убедительную, более вдохновляющую, позволяющую подавить противника.

Что такое, в сущности, так называемый «Христианский Крестовый Поход»? Это ненависть, это принуждение к подчинению, призыв к диктатуре, к торжеству расовых предрассудков. Можно ли называть современных крестоносцев христианами? Они совершают обряды поклонения злобному, мстительному Богу, вознаграждающему приверженцев подобно главарю вооруженной банды и осуждающему противников на вечные муки в аду. Христос отвернулся бы с отвращением от такого Бога. Какова идея противодействия их средневековой догме? Встречный крестовый поход во имя человеческого достоинства и права – даже обязанности – не подчиняться толпе, крестовый поход нонконформистов, такой же страстный, как поход правоверных кликуш! Декларация независимости от религии, демонстрация убежденности в том, что люди – сами хозяева своей судьбы. Такова сущность конфликта: человечная система ценностей против предрассудков, гордость и уверенность в себе против смирения у ног идола, реального или воображаемого, цивилизация против варварства, вера в человека против веры в теософическую догму.

Чего я могла бы ожидать от вас сегодня? Я хочу, чтобы вы поняли, что перед нами волей-неволей поставили задачу: пользуясь всеми своими знаниями, определить, чтó допустимо и чтó недопустимо. Хочу, чтобы вы поддержали мой манифест и подняли штандарт, вокруг которого могут сплотиться гордые, разумные люди.

Мы на пороге завоевания космоса. Мы уже получили доступ к неисчерпаемому источнику энергии. Извне нам угрожает коммунизм – хотя внутренняя угроза, символизируемая Христианским Крестовым Походом, еще опаснее. Мы столкнулись с проблемой – но у нас есть возможности. Как мы решим эту проблему? Как воспользуемся возможностями? Повесив мельничный жернов себе на шею? С руками, связанными за спиной? Или как гордые, неукротимые, способные полагаться на себя люди будущего?

Каков будет ваш ответ? Если вы мне поможете, аплодируйте… Если нет, – Джина улыбнулась, – можете свистеть и шипеть».

Она ждала. Десять секунд в аудитории царила тишина; напряжение мыслей было почти осязаемым – искренний энтузиазм боролся с привычной осторожностью.

Разразился внезапный взрыв аплодисментов, все нараставший и заполнивший лекционный зал.

Джина слегка расслабилась, опираясь на трибуну: «С вами говорила не я. Я – не оратор. С вами говорил Дональд Бервик. Хью Бронни символизирует прошлое. Дональд Бервик – символ нашего будущего».

* * *

Хью издевался: «Ударь! Ударь меня! Ты не можешь нанести мне рану. Твоя шпага затупилась».

Дон взглянул на клинок. Шпага превратилась в прут из тускло-серого олова. Краем глаза он заметил, как сверкнул металл, и пригнулся. Клинок Хью просвистел у него над головой.

«Пистолет!» – подумал Дон, и у него в руке появился автоматический пистолет 45-го калибра.

Шпага Хью превратилась в чудовищной величины револьвер, стрелявший желтыми снарядами величиной с ручную гранату.

Дон прицелился и выстрелил.

* * *

Началось обсуждение. Деловитый человек с острым носом и выпяченным подбородком сказал: «Вы предлагаете опубликовать „Манифест атеистов“? Это невозможно. Многие из нас – христиане, а также иудаисты и мусульмане, есть даже несколько буддистов и ортодоксальных индуистов – в дополнение к свободомыслящим, унитариям, агностикам и атеистам».