Паштет из соловьиных язычков

Элеазар ничего на это не ответил, так как встревоженно наблюдал за глазами Красса. А глаза наместника Сирии остановились в одной точке и никуда больше не двигались. Точкой этой являлась массивная перекладина над дверью, ведущей во внутренние покои Храма.

Перекладина была дубовой, длинной и широкой. Толщина ее как бы говорила сама за себя: «А я не просто такая толстая, я толстая с определенной целью!»

Марк, резко обернувшись назад, бросил взгляд на входную дверь, над которой тоже была перекладина, но обычная, не вызывающая никакого интереса, поскольку пропорционально соответствовала всем канонам архитектурного искусства.

Кассий с Петронием последовали примеру своего начальника и также посмотрели на входную дверь. И если Петроний сделал это с непониманием, Кассий моментально оценил разницу в толщине перекрытий, и губы его тронула легкая усмешка.

Элеазар, глубоко вздохнув, сказал:

— Римляне никогда не грабили храмов чужих богов.

Марк вернулся взглядом к священнику и заявил:

— Римляне никогда и никого не грабят. Они берут, что им положено.

Посмотрев внимательно на толстую перекладину, он продолжил:

— О каком грабеже ты говоришь? Никто не собирается грабить ваш Храм. Речь идет о помощи римскому войску. Мы защитим иудейский народ от варваров, а вы кратковременно пожертвуете для этого малую часть своего богатства.

— Что значит «кратковременно»?

— Все очень просто. Мы победим парфян, твой народ обрадуется и пожертвует вашему богу за спасение некоторое количество ценностей, которое с лихвой возместит затраченные для победы средства. Таким образом, потеря средств станет кратковременной и возместимой.

На протяжении этой речи взгляд Красса не отрывался от толстой перекладины. Кассий Лонгин смотрел в ту же точку, хитро сощурив глаза. Петроний глядел себе под ноги и потому никак Элеазара не интересовал, впрочем, как и четверо легионеров, со скучным видом подпиравших стены залы.

И здесь священника вдруг посетила мысль, которую он тут же принял за божье откровение, ибо не было больше на свете мысли, дающей столь простое решение возникшей проблемы.

Держа в себе эту мысль как трепетную канарейку в руках, Элеазар спросил:

— Наместник, мы можем поговорить наедине?

— Нет, — ответил Марк, — у меня нет секретов от своих воинов.

— Ты боишься остаться вдвоем с хилым старцем? — удивился Элеазар.

— Это ты хилый?! — воскликнул Красс, круглыми веселыми глазами обводя жирную тушу Элеазара.

Священник ничего на это не ответил, но почему-то покраснел.

Марк, презрительно усмехнувшись, обернулся к Лонгину и сказал:

— Подожди меня за дверью. Вместе с остальными.

Кассий молча вышел, и за ним тут же последовали Петроний с легионерами.

— Ну?! — требовательно обратился к Элеазару Красс. — Что за тайны у тебя от моих воинов, хилый старец весом в четыре, минимум, таланта?

Элеазар, понизив голос, спросил:

— Мы сможем договориться?

— Предлагай! — весело ответил Марк.

— Ты великий воин и наш народ ценит это. Но, кроме того — ты человек дела, и наш народ ценит это еще больше. Перекладина над дверью скрывает золотую штангу весом в триста мин!

Марк удивленно задрал вверх брови.

— Да-да! — возбужденно всхлипнул Элеазар. — Штанга — пожертвование от… не имеет значения от кого! Мы отдадим ее тебе. Это золото сможет обеспечить твою армию не только продовольствием. А взамен ты поклянешься не трогать наш Храм!

Красс, встряхнув головой, заявил:

— Вот это дело! Согласен.

— Сейчас мы письменно составим нужный договор, — сказал Элеазар, суетливо взмахнув руками.

— Еще чего?! — возмутился Марк. — Ты мне предлагаешь взятку и требуешь оформить ее документально? Нашел дурака!

Через полчаса разногласия были устранены. Никаких текстов писать не пришлось, зато Красс с пафосом поклялся перед своими солдатами, Кассием, Петронием и Элеазаром, что не причинит Храму разрушений, опустошений и прочих бедствий.

Легионеры под руководством Элеазара мечами взломали доски перекладины и извлекли из стены золотую штангу. Нести ее пришлось не только солдатам, но и Кассию с Петронием — настолько она была тяжела.

Красс, следуя за ними, слушал пыхтение воинов и улыбался. Когда штангу вынесли за пределы Храма и поставили одним концом на землю, Марк спросил у Петрония:

— Твои солдаты захватили с собой повозки с волами?

— Да! — кратко ответил трибун, вытирая рукой пот со лба.

— Пусть приступают.

Красс, посмотрев на Кассия, добавил:

— А ты учитывай количество, раз являешься квестором. А то не финансами занимаешься, а советы мне раздаешь, как управлять легионами. Армией я и сам займусь…

Оба офицера кивнули головами в знак согласия, и побежали в сторону когорты, застывшей в четком строю у стены.

— Одну из повозок сюда пришлите! — крикнул им Красс вдогонку.

Через два часа Элеазар, валяясь в пыли у ворот Храма, рвал на себе одежду и бороду, крича следующие слова: