Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

Он испытующе взглянул на нее. Она сделала вид, что не заметила этого взгляда. Они ехали бок о бок, и он любовался ее профилем — тонкий нос с горбинкой, стройная шея, горделиво вскинутая головка. И наездница она отличная, он сразу это заметил.

И все-таки нынче утром ему явно было не по себе. Только он никак не мог понять почему…

Он в который раз стал вспоминать зал аэропорта. Женщину, которая подошла к нему. Стакан пльзенского пива… Во всем этом не было ничего из ряда вон выходящего — ни в тот момент, ни потом. Конечно, он пошел на риск. Но с какой стати сейчас, когда все это уже в прошлом, что-то опять не дает ему покоя?

Они проскакали галопом по дорожке среди деревьев. Великолепный парк, чудесные леса. Он заметил вдали пасущихся оленей. Рай для охотника, рай для тех, кому мил давно канувший в прошлое образ жизни, рай, в котором живет… Кто живет? Змей? Так уж повелось с самого начала — где рай, там и змея. Он натянул повод, и обе лошади перешли на шаг. Они с Ренатой наконец-то были наедине — ни микрофонов, ни стен, которые имеют уши… Теперь оно настало — время задавать вопросы.

— Кто она? — спросил он требовательно. — Что из себя представляет?

— Ответ очень прост. Настолько прост, что вы будете разочарованы.

— Я слушаю.

— Она — это нефть. Медь. Золотые прииски в Южной Африке. Оружие в Швеции. Залежи урановых руд на севере. Разработки ядерного оружия, богатейшие пласты кобальта. Вот это все и есть — она.

— Очень странно, что я о ней ничего не слышал, не знал ни ее имени, ни… вообще ничего…

— Она не хочет, чтобы о ней знали.

— А разве можно утаить подобные вещи?

— Легче легкого, если в вашем распоряжении медь, и нефть, и радиоактивные руды, и оружие, и многое другое. Деньги могут обеспечить рекламу, но те же деньги помогают хранить инкогнито и оберегают тайны.

— А откуда она взялась?

— Ее дед — американец. Если не ошибаюсь, был железнодорожным магнатом. Возможно, одним из финансовых воротил. Все это уже стало достоянием истории, и докопаться до этого нелегко. Женился он на немке. Вы наверняка о ней слышали. Ее все называли Большая Белинда. Оружейные заводы, пароходные компании, вся индустриальная мощь Европы. Она унаследовала это от своего отца.

— Они владели несметными богатствами, — сказал сэр Стаффорд Най. — А значит, были всесильны. Вы это хотели сказать?

— Да. И имейте в виду, она унаследовала не только деньги, но и ум. Она умеет делать деньги. Она — блестящий организатор. К чему бы она ни прикоснулась, все умножается многократно. У нее громадные деньги, которые все время находятся в обороте. Деньги делают деньги. Конечно, она советуется с другими, интересуется их мнением, но в конце концов всегда поступает по-своему. И оказывается в выигрыше — капитал ее достиг невероятных размеров.

— Ну, это-то понятно. Когда капитал неимоверно велик, он обречен на непрерывный рост. Но чего она добивается? Какова ее цель?

— Вы сами только что сказали… Она всесильна.

— И она живет здесь безвыездно? Или хотя бы иногда…

— Она бывает в Америке и в Швеции. Да, конечно, она выезжает, только не часто. Она предпочитает сидеть здесь, как раздувшийся паук в центре паутины, и дергать за все нити. Финансовые нити. И другие тоже.

— Что вы имеете в виду? Какие еще нити?

— Искусство. Музыканты, художники, писатели.

— Догадаться нетрудно. У нее потрясающая коллекция живописи.

— В верхних галереях замка все стены увешаны шедеврами. Там есть и Рембрандт[130], и Джотто[131], и Рафаэль[132], и целые витрины драгоценностей — все самое лучшее.

— И все это принадлежит уродливой разжиревшей старухе. Теперь-то ее душенька довольна?

— Нет, но она прилагает все усилия, чтобы добиться своего.

— А чего, собственно, она добивается?

— Она любит молодежь. Вот сила, которой она мечтает овладеть: власть над молодыми умами. Сейчас весь мир кипит, молодежь готова к бунту. И это поощряется. Новейшая философия, современное мышление, писатели и прочие властители дум, все, кого она финансирует и подчиняет себе.

— Но как можно?.. — начал он и осекся.

— Не могу сказать — сама не знаю. Это огромная разветвленная сеть. В каком-то смысле она стоит за всем этим, поддерживает довольно странные благотворительные прожекты, искренних филантропов и идеалистов, создает бесконечные гранты для молодых ученых, художников, литераторов…

— И вы считаете, что это еще…

— Да, это еще не все. Планируются великие перемены В них верят — в создание нового мира. Ведь именно это вот уже тысячи лет обещают людям вожди, об этом твердят все, кто ожидает пришествия мессии[133], предсказывают те, кто вновь воплотился, чтобы учить закону, как Будда, это обетование всех религий, в конце концов. Это же обещают и политиканы. В то же верили и ассасины: их Повелитель им обещал и, по их мнению, дал обещанное.

— А с наркотиками она тоже связана?