Пастырь

Посещение больного следует заключить краткой молитвой, выражающей ясные прошения о ниспослании больному полного прощения всех его прегрешений и абсолютной покорности больного воле Божией.

При подобных обстоятельствах прямой долг пастыря внести в дом больного, в эту опечаленную семью, дух спокойствия, понимания, сочувствия и умиротворенности.

Пастырь, преданный Господу и своему служению, всегда найдет в себе достаточно благодати Божией и духовного самообладания, чтобы не тяготиться подобным посещением, не проявить вдруг обидной поспешности и неуместной торопливости. «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12:15).

Вопрос о том, должен ли пастырь посещать заразных больных, — не подлежит даже обсуждению. Во всех случаях, когда обнаруживается острая нужда в пастырской помощи и в личном его присутствии у одра больного, пастырь, так же как и врач, немедленно должен быть на своем посту, не взирая на то, что как врач, так и пастырь вместе с их семьями подвержены опасности заражения.

Однако же здравый смысл подсказывает, что элементарные требования гигиены должны быть соблюдены и разумные предохранительные меры должны быть приняты. Не следует, конечно, при встрече и расставании целовать больного, как это было принято. Надо также избегать при беседе склоняться низко к больному и вдыхать отравленный его болезнью воздух. Посетив заразного больного, пастырю ни в коем случае не следует сейчас же навещать других людей или немедленно возвращаться домой. Гораздо благоразумнее будет для него совершить небольшую прогулку, дыша полной грудью и проветривая самого себя, а вернувшись домой, сразу же вымыть руки и применить домашние дезинфицирующие средства. Пастырская осторожность отнюдь не должна волновать или оскорблять братские чувства больного. Только невежество может заподозрить пастыря в страхе заражения, боязни умереть и т. п... Законы и правила гигиены, выступающие столь решительно против суровых и беспощадных законов биологии и других законов природы, ничуть не противоречат ни нашему доверию и упованию на Бога, ни требованиям Слова Божия, предписывающего полную изоляцию прокаженных, мытье одежды осквернившихся прикосновением к нечистоте, трупам, гадам и пр. (Чис. 6 гл.; Лев. 15 гл.; Д. Ап. 15:20; Иуд. 23 ст.).

Наконец, в тех случаях, когда по всем данным нашего человеческого наблюдения у больного нет никакой надежды на выздоровление, необходимо подготовить его к смерти, избегая конечно того, чтобы как-нибудь не натолкнуть его на мысль о неизбежности близкой его кончины. Врачи, как нам известно, проявляют в этом вопросе большую осторожность, исходя из тех соображений, что до тех пор, пока человек еще не умер, трудно в некоторых случаях сказать определенно, каким окажется конечный исход борьбы между организмом больного и его болезнью. Поэтому, лишать человека надежды на выздоровление значит сознательно ослабить или даже убить его волю и тем свести на нет сопротивление организма. О тех же бесчисленных случаях выздоровления после того, как врачи легкомысленно обрекали больного на неминуемую смерть, мы все слыхали.

Избегая какого бы то ни было упоминания о смерти, пастырь должен объяснить больному, что здоровье его в большой опасности и что никогда не поздно и не рано стать на путь примирения с Богом и ближними, если он не позаботился об этом раньше. Понимая именно так исполнение своего пастырского долга в отношении умирающего, пастырь рискует иногда оказаться в некотором конфликте с врачом, чего он всеми мерами должен избегать; но при совершенной очевидности неминуемой смерти человека, нераскаявшегося и непримирившегося с Богом, пастырь может не считаться с требованиями врача и должен сделать все, чтобы умирающий отошел в вечность, примирившись с Богом, чрез веру в искупительную жертву Христа.

Для множества подлинно верующих людей определенная ясность и уверенность в приближающейся кончине гораздо лучше всех туманных надежд, которые они слышат, но сами уже не верят. Часто бывает, что больной сам лично заявляет всем об уверенности в своей близкой смерти, и тогда те вопросы, которые могут быть представлены в такие критические часы, становятся вполне естественными для больного и окружающих. Такое положение только успокаивает умирающего. Он смотрит теперь смерти прямо в глаза и ожидает от Бога необходимых духовных сил, чтобы бодро, по-христиански встретить ее. Он отдает родным последние распоряжения, приводит свои земные дела в должный порядок, прощается с близкими и так умирает, как надлежит умирать всякому, кто предал и самого себя и всех остальных в руки своего любящего Небесного Отца; «зная, что, когда земной его дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный вечный» (2 Кор. 5:1).