Патологоанатом. Истории из морга

Организация таких похорон требовала составления множества документов, как и все, что сопряжено с работой морга, а также тесного контакта с конторой Андерсон – Морган, которая брала на себя практическую часть осуществления церемонии. Бланки требований на похороны я получала в службе оставленных трупов через отделение патологии беременности, потом шла в морг, открывала холодильник и находила труп, чтобы оценить его размер. В похоронное бюро Андерсон – Морган их отправляли во временных картонных гробах, и выглядело это очень странно. Выбирать эти гробики входило в мои обязанности. Маленький ребеночек восемнадцати – девятнадцати недель? Гроб величиной с обувную коробку для четвертого размера. Новорожденный нормального размера? Коробка для тринадцатого размера. Чем старше ребенок, тем больше временный гроб, и тем тяжелее мне было понять, почему родители покинули свое умершее дитя. Я знала все детали, и рассылала родителям почтовые и электронные письма, извещая их о месте и времени похорон, на которые они, при желании, могли приехать.

Эти крошечные трупики, которые я называла «мои дети», собирали в течение месяца, и я лично надзирала за этим процессом – это было мое участие в прощании с этими нежеланными ангелами. Я проверяла каждый гробик, каждую бирку, вычеркивала имя из списка и вручала агенту бюро весь груз, который укладывали на взрослую каталку и накрывали эластичной попоной. В этот момент я мысленно произносила свое последнее «прости».

Когда приезжали агенты похоронного бюро забирать трупы взрослых, процедура была, в принципе, такой же. Мы открывали дверь, немного болтали о том, о сем, одновременно, проверяя, чтобы были в порядке все документы, привезенные агентом, а потом помогали грузить труп на каталку и покрывать его такой же эластичной попоной. Мы ставили подписи на документах, потом стирали написанное черным маркером имя с панели холодильника, и агент похоронного бюро отправлялся в свой веселый путь. Было довольно трудно проявлять дружелюбие ко всем из них, особенно к тем, кто любил поболтать, как раз в тот момент, когда ты была по уши занята вскрытием, от которого пришлось оторваться для выполнения всех формальностей. Именно этим, я помнится, занималась и в «Метрополитен». Это не проявление злобности характера, просто голова обычно занята другим делом, от которого не хочется и нельзя отвлекаться.

Поэтому я очень удивилась, когда Тина, которая легко простила мне фривольную шутку в адрес ее мужа, подошла ко мне с игривым блеском в глазах.

– Ты знаешь Себастьяна?

– Нет, – совершенно честно и искренне ответила я.

– Знаешь, знаешь, – сказала она. – Вчера ты проговорила с ним целую вечность. Южанин.

– Тина, они все для меня южане. Ты не могла бы описать его подробнее?

– Это было в прошлую среду, вспомни.

Я задумалась.

– А-а, вспомнила! И что случилось?

– Ничего, но он попросил Томаса спросить меня, не смогу ли я дать ему номер твоего телефона. Он хочет лично с тобой пообщаться.

Я попыталась вспомнить наши с Себастьяном разговоры за прошедшие несколько месяцев. Да, он был довольно забавным, какая-то химия между нами возникла, подумалось мне. Я вспомнила, что от него хорошо пахло. (Всегда приятно понюхать кого-нибудь, помимо трупов на прозекторском столе). Может показаться странным флирт и обмен шутками через лежащий на каталке труп, но я не вижу в этом никакого кощунства. Любовь и смерть переплетены до такой степени, что это даже трудно себе представить. В нашей ситуации это вполне уместно, круговорот жизни замкнулся. Кроме того, флирт отвлекает от многих совсем уж неаппетитных мерзостей. Но стоит ли мне встречаться с человеком, у которого даже не хватило духу самостоятельно попросить у меня телефон? Но, впрочем, это было мило…

Я снова вспомнила то утро, когда увидела в «Максиме» фотографию Тининого мужа Томаса. Она менеджер морга, он – бальзамировщик похоронной конторы; кажется, бог свел эту пару на каких-то пропитанных формалином небесах. Дома они могут свободно обсуждать все, что происходит у них на работе и прекрасно поймут друг друга. Это могут быть лучшие в мире отношения! Я, во всяком случае, этого хотела. Это было то, чего мне не хватало в моих прежних, разорванных, отношениях, то, чего я искала в отношениях с Джошем. Мне хотелось найти человека, который бы понимал меня и работу, которую я люблю, человека, которому я могла бы, без затей, рассказать вечером, чем я занималась днем. Себастьян не был похож на спокойного и застенчивого Томаса; он был, правда, простоват, но он мог заставить меня смеяться. Теперь, вспомнив его, я решила попытать счастья и посмотреть, каково это, быть в такого рода отношениях.

– Хорошо, хорошо, – сказала я выжидательно смотревшей на меня Тине. – Отлично, дай ему номер моего телефона.