Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Причиной этого ослабления оказался экономический кризис, вызванный падением мировых цен на основные продукты африканского экспорта (полезные ископаемые и сельскохозяйственные культуры), который затронул большинство стран Черной Африки в 1980-х годах. В Руанду кризис пришел в конце 1980-х годов с обвалом мировых цен на кофе, обеспечивавшего 75 % валютных поступлений страны.[462] Ситуация осложнилась природными бедствиями (засуха) и растущим демографическим давлением, тем более что плотность населения в Руанде оставалась самой высокой в Африке. В 1989 г. ВВП сократился на 5,5 %, а доходы крестьян упали вдвое.[463] В то же время этнократический режим все более и более проявлял тенденцию к концентрации власти в руках президента и его непосредственного окружения, формировавшегося по семейно-региональному принципу («малый дом» супруги президента Агаты Канзига[464]), и его политическая база постепенно сжималась, как шагреневая кожа. Сокращение государственных доходов уже не позволяло режиму компенсировать материальные потери населения и смягчить обострявшийся земельный голод,[465] а также, что не менее важно, в прежних масштабах оплачивать клиентельные сети, на которые он опирался.[466] Результатом стали рост социального недовольства и ослабление патронатно-клиентельных связей. Активизация оппозиционных группировок внутри общины хуту, особенно «южан», все громче требовавших введения многопартийности, совпала с давлением западных стран, которые после завершения «холодной войны» перестали нуждаться в авторитарных режимах Черной Африки как в своих политических и военных союзниках и которые теперь все чаще требовали проведения демократических реформ в качестве условия предоставления финансовой и материально-технической помощи (например, речь Ф. Миттерана в Ла Боле в 1990 г.).

В конце сентября 1990 г. 4 тыс. тутси, дезертировав из угандийской армии и захватив оружие на местных военных складах, осуществили вторжение в Руанду. Это вторжение, потенциально опасное для слабевшего этнократического режима, однако, быстро потерпело неудачу. В ситуацию вмешались внешние игроки – Бельгия, продолжавшая выступать как исторический покровитель Руанды, Заир, не желавший победы сил, связанных с враждебным ему угандийским режимом, и Франция, решившая усилить свое влияние в этой пограничной зоне франкофонного мира.[467] Их прямое военное вмешательство позволило правительственным войскам оттеснить отряды РПФ в пограничные районы и тем самым на время локализировать их рейды.

Сентябрьское вторжение РПФ спровоцировало очередной виток «межэтнической» напряженности внутри Руанды. Режим Ж. Хабиариманы вновь прибег к репрессиям против местных тутси, в которых видел естественных пособников мятежников. Кристаллизации образа тутси как исконных врагов хуту способствовали не только пропагандистские усилия правящей элиты – они падали на благоприятную социально-психологическую почву, канализируя глубокое социально-экономическое недовольство рядовых хуту против мнимых «виновников» их бедствий. Следовательно, в нарастании конфликта «этносов» свою роль сыграли и потребность правящего режима в политическом выживании, и потребность основной массы населения в физическом выживании.

В этих условиях давление западных кредиторов Руанды и оппозиционных политиков-хуту, имеющее целью добиться демократизации, только усугубляло ситуацию, обостряя у этнократической системы инстинкт самосохранения и усиливая позиции наиболее экстремистских групп в общине хуту. Правда, резкое ухудшение финансового положения вынудило Ж. Хабиариману пойти на формальный компромисс с внутренней оппозицией и РПФ: в августе 1993 г. в Аруше (Танзания) он подписал с ними политическое соглашение о разделе власти и переходе к многопартийности. Но одновременно активизировались силы, призывавшие к «окончательному решению» этнической проблемы.[468] Формировались организационные и идеологические структуры, дающие возможность реализовать это «окончательное решение», – экстремистская партия «Коалиция за защиту республики» со своим вооруженным крылом импузамугамби, милиция интерахамве при правящей НРДР, тайное общество амасусу в армии, новые СМИ, нацеленные на разжигание этнической ненависти, особенно печально знаменитое «Радио Тысячи Холмов».[469] Все нити сходились к двум руководящим центрам – «малому дому» супруги президента и армейскому командованию (полковник Теонет Багосора[470]). Страну захлестнула волна пока еще локальных погромов и убийств, направленных против тутси.[471]