Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Поддержка Мбеки тоже не лишена этнического элемента. Первой провинцией, официально поддержавшей идею третьего срока президентства АНК для Мбеки, стал его родной Восточный Кейп. По этому поводу он провел на своей родине в Айдучве традиционный благодарственный ритуал.[369] На митингах в Натале Мбеки встречали враждебно, а в Восточном Кейпе – восторженно.

В декабре 2007 г. Зума был избран президентом АНК, а в сентябре 2008 г. Национальный исполком АНК отозвал Мбеки с поста президента страны – менее чем за год до следующих национальных выборов. Президентом до выборов был назначен не Зума, над которым висит судебное разбирательство по обвинению в коррупции, а его соратник Кгалема Мотланте, но сторонники Зумы торжествовали победу. Борьба, однако, на этом не закончилась. В конце 2008 г. часть бывших сторонников и сотрудников Мбеки вышла из АНК и основала новую партию, Конгресс народов (КН). Говорить о политике новой партии пока рано, хотя она явно подчеркивает свою многорасовость. Трудно судить и о том, насколько она будет популярной. Но одно совершенно ясно: этнический элемент сыграл в расколе АНК важнейшую роль. КН начал свою деятельность и сумел завоевать определенную поддержку в провинциях Западный Кейп и Восточный Кейп – районах расселения коса. У него практически нет поддержки в провинции КваЗулу-Натал. Национальные противоречия, которые на протяжении многих десятилетий удавалось сдерживать старшему поколению лидеров АНК при апартхейде, настигли партию, когда она пришла к власти.

Заключение

Многие южноафриканцы, и белые, и черные, считают, что этнорасовая политика АНК под руководством Мбеки была недемократична. Так ли это? Ответ на этот вопрос зависит от определения понятия «демократия». Подавляющее большинство населения страны голосовало за АНК, давая ему мандат на проведение той политики, которую партия считает нужной. И руководство АНК проводило и проводит ту политику, которая, по его мнению, направлена на удовлетворение нужд, потребностей и чаяний подавляющего большинства населения и отражает принципы, зафиксированные в конституции. Можно, конечно, спорить о том, всегда ли большинство действует в своих собственных интересах, но к определению демократии это отношения не имеет. Если понятие «демократия» определять как власть большинства – и ничего больше, то политика правительства Мбеки была вполне демократична. Но такое определение давно уже отвергнуто большинством демократий мира, да и само правительство ЮАР энергично защищает права меньшинств, только в других странах, например в Европе.

Южноафриканская демократия – это демократия особого рода: не просто мажоритарная, но и лимитирующая права меньшинств, что, как справедливо замечают некоторые южноафриканские политологи, нормами международного права допустимо, но только на определенный, строго ограниченный, срок. Срока этого ни правительство, ни правящая партия пока не установили.

Некоторые политологи называют южноафриканскую демократию «нелиберальной», т. е. демократией, имеющей все формальные атрибуты демократического правления – конституцию, выборы, разделение властей и т. д., но не имеющей либеральной политической культуры, которая позволяла бы этим институтам работать в полную силу. «Нелиберальная демократия» обеспечивает власть недемократического правительства с помощью демократических средств.[370] Но в ЮАР, несмотря на отчетливую тенденцию к централизации управления и установлению контроля исполнительной власти над властью законодательной и судебной, этот процесс далеко не завершен: в парламенте действует активная оппозиция, ни пресса, ни суды не зависят от исполнительной власти, в стране есть гражданское общество, проявляющее себя далеко не всегда так, как этого хочет правительство. Да и сам АНК перестал быть послушной машиной руководства.

История Южной Африки – это столетия расовой сегрегации, расовой дискриминации и этнической разобщенности. У нее есть и другое наследие: десятилетия антирасистской деятельности ЮАКП и единства всех сил, боровшихся против апартхейда как в эмиграции, так и внутри страны. Но борьба против расизма, национализма и этничности не освобождает от этих зол сознание тех, кто против них борется. Пресс исторического опыта не мог не привести к взрыву расовых и этнических эмоций, а они, как известно, не способствуют ни развитию демократии, ни рациональному подходу к решению социально-экономических проблем.