Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Можно еще добавить, что в итало-эфиопской войне 1935–1941 гг. принимали участие и ветераны битвы при Адуа, причем с обеих сторон. Так, например, для командующего итальянской армии, вторгнувшейся на территорию Эфиопии с севера, это наступление было как бы своеобразным путешествием в молодость – в 1896 г. молодым лейтенантом берсальеров генерал де Боно участвовал в битве при Адуа и испытал позор поражения. В отличие от того же Р. Грациани, он хорошо представлял воинские качества эфиопского солдата, поэтому предпочитал вести боевые действия с большой осторожностью. Это не нравилось дуче, который жаждал быстрой победы, и в начале 1936 г. новым главнокомандующим итальянской армии был назначен маршал П. Бадольо.

В заключение можно сказать, что насаждаемый в оккупированной Эфиопии престиж белого человека и другие расовые установления держались только благодаря силе оружия. После разгрома итальянцев и освобождения Эфиопии в начале 1941 г. они канули в Лету, так и не доказав своей состоятельности.

© Цыпкин Г. В., 2009

И. В. Кривушин. Руандийский геноцид: причины, характер, значение [399]

В крахе иллюзий «эпохи надежд», начавшейся с окончанием «холодной войны» и завершившейся терактами 11 сентября 2001 г., значительную роль сыграл «кризис в регионе Великих озер», который порой именуют – из-за его масштабов – «Третьей мировой войной». В специфически африканском контексте он разрушил надежды, связанные с широкой волной демократизации начала 1990-х годов. Та волна, по словам Филиппа Леймари, «…потрясла весь континент и породила большое количество общенациональных конференций, многопартийных конституций и выборов. Такое количество ярких сигналов, казалось, открывает… эру возрождения… Но апогей ужаса, достигнутый… в 1994 г., – геноцид тутси в Руанде и столкновения хуту и тутси в Бурунди, – так же как и последние сюрреалистические конвульсии режима Мобуту в Заире, вскоре сметенного ударной волной руандийской трагедии, чьи отзвуки до сих пор ощущаются во всей Центральной Африке, смешали все карты».[400]

6 апреля 1994 г. самолет, на борту которого находился президент Руанды Жювеналь Хабиаримана, был сбит на подлете к руандийской столице Кигали; все пассажиры погибли. Возложив ответственность за террористический акт на Руандийский патриотический фронт (антиправительственное движение повстанцев из этноса тутси), власти Руанды, принадлежавшие к этносу хуту, организовали массовый геноцид тутси, длившийся в течение трех месяцев при общей пассивности международного сообщества и расквартированных в стране сил ООН. Его результатом стало уничтожение около 800 тыс. руандийцев (750 тыс. тутси и 50 тыс. хуту).[401] Резня прекратилась только после захвата повстанцами-тутси большей части территории Руанды. Опасаясь возмездия, 2 млн хуту бежали из страны в соседние Бурунди, Заир и Танзанию.

Руандийский геноцид воспринимается и как центральное событие «кризиса в регионе Великих озер», и как его первотолчок, и даже как его причина. Геноцид произвел и производит настолько шоковое впечатление, что при его анализе исследователям трудно оставаться беспристрастными.[402] Сила этого впечатления заставляет их концентрировать внимание прежде всего на гуманитарном измерении руандийской катастрофы и непосредственно связанных с ним проблемах и тематике – событийном воплощении геноцида, его виновниках и их наказании, роли международного сообщества, страданиях беженцев и т. д. В результате отодвигается на второй план ее историко-политическое и геостратегическое измерение: глубинные исторические причины событий 1994 г., связь их с особенностями функционирования руандийской социальной и политической систем и с основными тенденциями постколониальной эволюции всего региона Великих озер, их воздействие на трансформацию политических структур как в Руанде, так и в соседних странах, и их значение для будущего африканского государства как такового.