Печальная история братьев Гроссбарт

И без того крошечные глазки Джузеппе превратились в булавочные головки, но он придержал язык и посмотрел на своего старшего. Анджелино перевел взгляд с одного Гроссбарта на другого, затем просветлел и поднял кружку:

– Здравый договор. Так который из вас Гейгер?

– Он Гегель, – поправил его Манфрид, указывая на брата.

– А он – Манфрид, – сообщил Гегель.

– Добро, добро. А я – Анджелино, как вы уже знаете. За вами стоит Мерли, и он заберет у вас золото.

– Вот уж черта с два, – взорвался Манфрид и вскочил на ноги.

– Гроссбарты, – вмешался Родриго, поднимаясь. – Эти люди скорее украдут у самого Папы, чем у нашего капитана. Отдайте им его собственность.

– Это ничего не значит! – возразил Манфрид. – Он сам только что сказал по-честному, что в живых оставаться важнее всего остального, включая дружбу.

– Если не отдашь сумку, – прорычал Родриго, – не сможешь нести вторую, когда мы вернемся.

– Сдается мне, тут есть проблеск мудрости, – рассудительно проговорил Гегель и положил свою сумку на стол. – Выходит, мы вам это отдаем, чтобы положили в лодку, а сами идем и возвращаемся с капитаном?

– Завтра выходим в море, – твердо объявил Анджелино. – У капитана здесь будущего нет, у меня, наверное, тоже. Но я все равно не хочу привлекать слишком много внимания ночным отплытием. На рассвете моя девочка будет ждать у причала, который находится за этой дверью. – Он указал на запертую на засов дверь, через которую никто не входил. – Я оставлю здесь Мерли, чтобы в любой момент после рассвета вы пришли, и мы тут же отчалили. Она, конечно, малость просторнее Баруссовой, так что придется покрепче прижиматься к берегу – дорога выйдет на несколько дней или недель больше, но я свою жизнь ставлю вместе с вашими на кон. Так что она нам верой и правдой послужит, хоть и будет тесновато. Мы сговорились о том, кто пойдет в рейс, да?

Родриго кивнул:

– Отряд капитана и ты со своими ребятами.

– Добро, добро. Мы погрузим золото и приготовимся к плаванию. Рад знакомству, Гроссбарты.

Анджелино добавил что-то по-итальянски, обращаясь к Родриго, и тот слабо улыбнулся, прежде чем передать свою сумку морякам. Гроссбартам казалось, что они полный сундук трофеев выбрасывают в бездонную пропасть, но выбора не было. Проводив их к задней двери, Анджелино снова обнял Родриго, пожал руки Гроссбартам и выпустил их на улицу.

XX Венецианская трагедия

Соленый ветер холодил им лица, и, хотя на обратном пути идти без груза золота было легче, передвигаться быстрее не получалось, потому что Родриго шарахался от каждой тени и не совсем точно знал дорогу домой. Когда они наконец свернули за угол и увидели решетку, Гегеля посетило знакомое чувство: волоски на загривке встали дыбом, а кишки тревожно сжались. Прежде чем он успел сказать хоть слово, с обеих сторон на них бросилась дюжина фигур.

Нападавшие, однако, не стали их убивать, а принялись кромсать пояса острыми камнями и ржавыми ножами, чтобы отрезать кошельки и оружие. Ни одна из фигур не доходила Родриго до груди, и характерная вонь выдала в них городских беспризорников. Первый подбежавший мальчишка плеснул в лицо Родриго какую-то жидкость из миски, ослепив его.

Если дети и готовились получить отпор, они явно не рассчитывали ни на что большее, чем пьяный торговец, ковыляющий домой из веселого квартала. Поэтому оборванцы подняли крик, увидев, как Гроссбарты выхватили оружие и пустили его в ход прежде, чем их удалось повалить. В следующий миг беспризорники пустились наутек, но булава Манфрида уже раздробила бедро одному, так что мальчишка покатился по земле. Гегель насквозь прошил другого киркой, и тот умер, не успев моргнуть глазом. Манфрид положил конец крикам раненого, перебив ему ногой шею, а Гегель промыл водой глаза Родриго.

Шайка беспризорников разделилась в конце переулка, тревожные вопли детей эхом отразились от стен домов. Манфрид подхватил Родриго, пока Гегель неуклюже заряжал арбалет, но маленькие фигурки скрылись во мраке. Гегель прикрывал остальных, пока они быстро преодолели оставшееся расстояние и пинками разогнали собак. Где-то рядом послышался колокольный звон, и, пока полуслепой Родриго нащупывал в грязи нужный прут, все трое услышали гневные выкрики и шум собирающейся толпы. Первым вниз спустился Родриго, за ним – Манфрид, а Гегель встал на одно колено, чтобы снять со взвода арбалет, когда услышал шаги. Пригнувшись, он нацелил оружие на перекресток и увидел, что к мальчишке, которого убил Манфрид, спешит другая фигура.