Печально известный наследник (ЛП)

“Я уверена, что она не хочет заново переживать это испытание за чашкой чая с почти незнакомыми людьми, Изабель. Прости моих кузин. Они забываются. Я Эванджелин Грин ”. Темноволосая леди в желтом присела в легком реверансе.

“Это не проблема”. Розалин подала знак подать чай и прошла дальше в комнату, испытав облегчение, когда Лили не отошла от нее, когда она вошла в то, что показалось ей штормом красивых женщин. Это был не тот шторм, который бушует, но, тем не менее, он был устрашающим.

Лили указала на кресла перед камином. “Эванджелин, ты что-нибудь слышала о Сью? Она съела все сладости, которые может предложить Франция?”

“Я бы не удивился, если бы она это сделала, но я еще не получал записки”. Эванджелина сидела на краешке ближайшего к окну кресла, выпрямив спину и сложив руки на коленях, как будто позировала для портрета.

Роузлин искала выбившийся волосок или морщинку на своем платье, но не могла найти ни единого изъяна, который принижал бы образ идеальной леди, сидевшей перед ней. С этим ли она столкнулась в своих поисках мужа? Будь я проклят, проворчала она себе под нос, откидываясь на спинку стула, как черная тень, цепляющаяся за угол.

Эванджелина продолжила говорить, пока другие дамы находили места и собирались рядом. “Боюсь, Сью не хочет, чтобы мама знала о ее местонахождении, но, к сожалению, это исключает и меня из числа осведомленных о ее местонахождении”. В ее глазах была отстраненная грусть, когда она говорила о своей сестре, что показалось Розлин любопытным, но она не стала допытываться.

“Если я услышу от нее весточку, я передам это вам”. Лили сделала паузу, когда чайный сервиз был поставлен на стол между ними, прежде чем продолжить: “Вы готовы к разгару сезона?”

Вы готовы? Это был совершенно уместный вопрос, и все же он заставил Розалин поерзать на стуле и посмотреть на дверь гостиной. Она была готова. Сейчас? Она фыркнула в свою чашку. Разговор зашел о моде, последних цветах, о том, у кого будет платье, о котором говорил весь город.

Эванджелина, должно быть, заметила ее кислое настроение, поскольку спросила: “Ты официально в трауре, Розлин? Лили произнесла это так, как будто твой траур был частным”. Она обладала такими деловыми манерами, что Розлин подумала, не нужно ли подписать какой-нибудь документ, чтобы должным образом скорбеть. Возможно, где-нибудь в офисе есть официальная бумага с торжественным списком вдов.

“Я не ношу официальный траур. Поскольку о помолвке еще не было объявлено, семья согласилась, что от меня не требуется заходить так далеко. На самом деле, моя мать всего несколько минут назад выразила свое неодобрение моему ансамблю.

Когда Лили сочувственно наклонила голову, Розалин продолжила: “И все же, кажется неуместным носить яркие цвета, как будто ничего не произошло. Кое-что действительно произошло ”. Она не поделилась той частью своих мыслей, которая касалась ее полуправды, ее облегчения или вины, которая поселилась на ней в результате. Чай в ее руке дрожал внутри чашки, напоминая ей о темной дыре в земле, которая поглотила ее будущее — нет, Тревора. Она поглотила Тревора. Ей не мешало бы помнить об этом различии. Она поставила блюдце себе на колени, прежде чем расплескать его.

Виктория некоторое время изучала ее, прежде чем сказать: “Мы просто обязаны убрать весь этот черный цвет. Мне жаль, но это никак не улучшает твой цвет лица. Если ты должна оплакивать этого человека, оплакивай его всем сердцем. Надевайте черные корсеты под платья, но не приходите на самый обсуждаемый бал сезона в бомбазине. Это ужасно. ”

“Виктория!” Эванджелина предостерегла.

“Что?” Виктория пожала плечами. “Не делай вид, что ты об этом не думала. Если мы здесь с единственной целью найти мужа — что, кстати, я нахожу ужасно непривлекательным, — то никто из нас не должен выглядеть как недавняя вдова.

Конечно, она была права. Возможно, жизненный план Розлин был разрушен мерзким Итаном Муром, но, возможно, ей следует начать все сначала. Конечно, это было не идеально, но идеальный корабль уже отчалил, не так ли?

Какими бы путаными ни были ее мысли по этому поводу, не было смысла сидеть в гавани, одетая в черное, даже если она этого заслуживала. Ей нужен был новый корабль, а в этом платье она его не найдет. Роузлин нарушила молчание нервными глотками чая и неловкими взглядами, позвякивая чашкой о блюдце. “Действительно. Я не могу играть вдову”.

Изабель улыбнулась поверх края своей чашки. “Я знаю, что ни один джентльмен не может занять место бедного лорда Эйтона, но в город прибывает довольно много джентльменов. Возможно, вы кого-нибудь встретите?”

“Изабель, не все из нас влюбляются в каждого встречного джентльмена”, - сказала Виктория, закатывая глаза.

“Я не влюбляюсь во всех подряд”, - проворчала Изабель в свою чашку. “И даже если бы я влюбилась, лучше любить свободно, чем совсем от этого отказаться”.