Читаем Печальные тропики полностью

Скажем в оправдание салезианцев, что они хорошо потрудились, чтобы понять эту сложную структуру и сохранить память о ней в своих трудах. Перед путешествием к бороро я счел необходимым сначала изучить эти работы христианских миссионеров. Я ставил перед собой еще одну задачу – сопоставить их выводы с результатами наблюдений, полученными в области, куда они еще не проникли и где система сохранила свою жизнеспособность. Изучив уже опубликованные документы, я стремился получить от моих информантов дополнительные сведения для анализа принципов устройства и жизни деревни. Мы целыми днями ходили от дома к дому, проводя перепись жителей, устанавливая их гражданское состояние, и чертили палками на земле поляны воображаемые линии, разграничивая участки, с которыми были связаны запутанные клубки привилегий, традиций, иерархических ступеней, прав и обязанностей. Чтобы упростить мое изложение, я возьму на себя смелость изменить направления, так как стороны света, как о них думают туземцы, не соответствуют показаниям компаса.

Круглая деревня Кежары близка к левому берегу реки Вермелью, которая течет приблизительно в направлении с востока на запад. Диаметр деревни, теоретически параллельный реке, делит население на две группы: на севере живут чера (я записываю все слова в единственном числе), на юге – тугаре. Кажется – но это не точно, – что первый термин означает «слабый», а второй «сильный». Как бы там ни было, деление необходимо по двум причинам: во-первых, житель деревни принадлежит к той же половине, что его мать, а во-вторых, заключить брак он может только с представителем другой половины. Если моя мать чера, я тоже чера, а моя жена будет тугаре.

Женщины живут в домах, в которых родились, и наследуют их. В момент женитьбы местный мужчина пересекает поляну, переступает воображаемую черту, разделяющую половины, и начинает проживать с другой стороны. Мужской дом уравновешивает это переселение, поскольку в силу своего центрального положения находится на территории обеих половин. Но согласно правилам проживания в доме, дверь, которая выходит на территорию чера, называется дверью тугаре, и наоборот. В самом деле, их использование сохранено за мужчинами, и все те, кто проживает в одном секторе, являются уроженцами другого, и наоборот.

В семейной хижине женатый мужчина никогда не чувствует себя как дома. Его дом, где он родился и с которым связаны его детские воспоминания, находится с другой стороны: это дом его матери и его сестер, в котором теперь живут их мужья. Тем не менее он приходит туда, когда хочет, уверенный в том, что будет всегда хорошо принят. Когда его начинает тяготить обстановка в семейной хижине (например, если пришли его шурины), он может переночевать в мужском доме, который хранит его юношеские воспоминания, мужское товарищество и религиозную атмосферу, нисколько не исключающую связи с незамужними девушками.

Половины регулируют не только браки, но и другие стороны социальной жизни. Каждый раз, когда члену одной половины приходится исполнять какие-то обязанности, он делает это в пользу или с помощью другой половины. Так, погребение чера проводится тугаре, и наоборот. Две половины деревни являются партнерами, и любой социальный или религиозный акт предполагает содействие визави, назначенного в помощники. Но это сотрудничество не исключает соперничества: существуют гордость своей половиной и обоюдная зависть. Вообразим социальную жизнь на примере двух футбольных команд, которые, вместо того чтобы пытаться препятствовать противнику осуществлять свои планы, будут стараться всячески помогать одна другой, и победителем станет тот, кто проявит большее благородство.

Второй диаметр, перпендикулярный предыдущему, разделяет половины по оси с севера на юг. Все население, рожденное на востоке от оси, именуется «верхним», а рожденное на западе – «нижним». Теперь вместо двух половин мы имеем четыре секции, две из которых принадлежат соответственно чера и тугаре. К сожалению, ни одному исследователю так и не удалось понять точной роли этого второго деления, и даже его существование подвергается сомнению.


Рис. 23. Деревянные луки. Украшающие их кольца сообщают о принадлежности хозяина к определен ному клану


Кроме того, население распределено на кланы. Это семейные группы, родственные по женской линии, начиная с общего предка. Предок этот мифологической природы, иногда даже забытый. Скажем так, члены клана узнают друг друга по ношению одного имени. По всей вероятности, изначально было восемь кланов: четыре для чера и четыре для тугаре. Но с течением времени одни вымерли, другие разделились. Проверить это не представляется возможным, остается только предполагать. Как бы там ни было, правдой остается то, что члены одного клана – за исключением женатых мужчин – живут в одной хижине или в прилегающих. Каждый клан имеет свое место в круге домов: чера он или тугаре, верхний или нижний, окончательное деление определяется еще двумя перекрещивающимися осями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наука: открытия и первооткрыватели

Не все ли равно, что думают другие?
Не все ли равно, что думают другие?

Эту книгу можно назвать своеобразным продолжением замечательной автобиографии «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!», выдержавшей огромное количество переизданий по всему миру.Знаменитый американский физик рассказывает, из каких составляющих складывались его отношение к работе и к жизни, необычайная работоспособность и исследовательский дух. Поразительно откровенны страницы, посвященные трагической истории его первой любви. Уже зная, что невеста обречена, Ричард Фейнман все же вступил с нею в брак вопреки всем протестам родных. Он и здесь остался верным своему принципу: «Не все ли равно, что думают другие?»Замечательное место в книге отведено расследованию причин трагической гибели космического челнока «Челленджер», в свое время потрясшей весь мир.

Ричард Филлипс Фейнман

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Она смеётся, как мать. Могущество и причуды наследственности
Она смеётся, как мать. Могущество и причуды наследственности

Книга о наследственности и человеческом наследии в самом широком смысле. Речь идет не просто о последовательности нуклеотидов в ядерной ДНК. На то, что родители передают детям, влияет целое множество факторов: и митохондриальная ДНК, и изменяющие активность генов эпигенетические метки, и симбиотические микроорганизмы…И культура, и традиции, география и экономика, технологии и то, в каком состоянии мы оставим планету, наконец. По мере развития науки появляется все больше способов вмешиваться в разные формы наследственности, что открывает потрясающие возможности, но одновременно ставит новые проблемы.Технология CRISPR-Cas9, используемая для редактирования генома, генный драйв и создание яйцеклетки и сперматозоида из клеток кожи – список открытий растет с каждым днем, давая достаточно поводов для оптимизма… или беспокойства. В любом случае прежним мир уже не будет.Карл Циммер знаменит своим умением рассказывать понятно. В этой важнейшей книге, которая основана на самых последних исследованиях и научных прорывах, автор снова доказал свое звание одного из лучших научных журналистов в мире.

Карл Циммер

Научная литература