Печать Древних (СИ)

«Об Адалхеидис и трёх её кровавых ангелах», трактат на древнем языке. У Ринельга сжалось сердце — древнейший артефакт потерян, единственная, быть может, книга, написанная предками о Керамаре, осталась в Кеинлоге или попала в руки той твари, что пыталась прикончить Зериона. Какая потеря! Ринельгер вспомнил рунарийца, когда они встречали Райану в остатках кеинлогского парка, когда уходили из города. Вот почему он был так подавлен, так устал.

По террасе расхаживала дриада с луком наперевес. В древесных доспехах она напоминала ожившее изваяние, низкое деревце: от её плеч и рук тянулись веточки, корпус защищала плотная кора, килт был связан из толстого плюща. Шлем дриады был выполнен в виде вороньего клюва — почему-то любили боги Цинмара воронов — с большими, залитыми белесым светом прорезями для глаз. Лишь золотистые, цвета поздней осени, волосы выдавали, что под доспехом пряталось живое существо, какое… Ринельгер не знал, что скрывала под собой броня дриады. Одна из теорий, кочующая в научно-магических кругах, полагала, что лесные стражницы — маредорийки, отдавшие себя в служение духам Маредора.

Патрулирующая дриада не обратила внимания на проснувшегося чародея, прошла мимо и остановилась, выглядывая через арку башенных ворот. Ринельгер тихо приблизился, встал рядом и присмотрелся — войско нечисти безмолвно стояло у мостов. Тишина царила гробовая, словно весь мир вымер.

— Тебя ждёт хранительница, — произнесла дриада. Её голос напоминал смесь шелеста листвы и скрипа ветвей.

Защитница Святилища развернулась и продолжила патрулировать. Ринельгер кинул последний взгляд на войско за пропастью и направился к башне. С террасы открывался вид на брошенные и заросшие сады, раскинувшиеся перед разрушенными залами. Среди листвы, вполне свежей и цветущей, застыли во времени мраморные скамьи, статуи каких-то женщин и остановившийся фонтан с мутной водой, из которой квакали лягушки. Над Святилищем оказались не властны ни алая ночь, ни времена года. Будь здесь аура Варолии, её метка Порядка — быть может, над башнями и залами сияло солнце.

Ринельгер прошёл под аркой главной башни: здесь раскинулась оранжерея, аккуратная, ухоженная и такая же цветущая, как сады снаружи, а над стебельками, бутонами и плодами порхали магические светлячки. Какие только травы под крышей башни не росли — Ринельгер мог открыть свой справочник и найти в оранжерее все растения по списку! На конце комнаты из стены торчали мраморные ступеньки, уходившие на второй этаж. По ним, стукая лёгкими сандалиями, спускалась Террама.

— Восхитительное место, хранительница, — без почтения после такой картины Ринельгер не мог обратиться. — Будто осколок старого мира.

— Недюжинная часть моей силы уходит, чтобы поддерживать такую красоту во всём Святилище. Я бы предложила тебе остаться здесь, кровавый чародей, навсегда. Но ты несёшь метку…

— Метку? — прищурился Ринельгер.

— Я не знаю, чью, — пожала плечами Террама. — Кого-то очень могущественного.

— Матерь? Матерь Маредора?

Они вышли в сад, Террама махнула рукой, и плющ освободил одну из скамей около фонтана.

— Матери нет, — протянула хранительница. — Значит, нет и всех клятв, меток и чар, что она могла оставить. Это, наверное, та самая незримая метка, которую могут дать друг другу смертные, как клятва, обещание. Всё словесное тоже имеет энергию. На тебе этого много, кровавый чародей. Большее из них — пустое и неисполнимое, да и никому ненужное, кроме тебя самого.

Террама замолчала и устремила взор своих синих глаз к фонтану.

— Скоро Лицедей начнёт атаку, — нарушил тишину Ринельгер. — Ты будешь сражаться?

— Я поклялалась защищать Святилище и всех его обитателей до конца времён, — ответила Террама. — Лицедеем овладело отчаяние. Он пойдёт на штурм, но не сам. Потому что его клятва тоже сильна.

— Нежить, — вздохнул Ринельгер. — Если верить хроникам, не столь и опасна…

— Это не нежить, кровавый чародей. Это проклятые, войско не живых и не мёртвых, войско застрявших между Потоком и Цинмаром. Они намного сильнее мертвецов. Не могу поверить, что Лицедец возглавляет их.

— Матерь завещала, — протянул Ринельгер. — Приказала Зериону найти Лицедея. Переубедить его или уничтожить. Она тоже говорила, что он в отчаянии, что это его губит. Ещё она говорила о циклах… царствах. О прошлых владыках.

— Циклы? — кажется, в глазах Террамы мелькнул ужас. — Так сказала Матерь?

— Да, именно это, — Ринельгер повернулся к ней, сложив руки на груди. — Это связано с древним Керамаром?