Печать мастера

— Три заказа, и подорожные на две зимы, что мастер-каллиграф Хо находится под защитой рода Блау. Три заказа, возьмешь свой и я отдам доску, — сир Блау поднял голову глядя вверх, — твоему ученику. У нас есть краски, — процедил сквозь зубы Блау. — У нас есть доска, шрифт, и каллиграф. Два клановых каллиграфа! Но я отдам заказ мальчишке. Я обещал? Обещал. Он войдет в хроники. Хроники рода Блау. И никто не сможет сказать, что я не держу слово.

Клановая доска? Заказ? Писать? Ему? Он ещё даже не сдал официальный экзамен на Младшего каллиграфа и не сменил ученический жетон!

— Нет.

— Возьми заказ, Хо.

— Я сказал нет, Вэйлиент.

— Тогда убирайся с моей земли. Раньше, чем ты доберешься до въезда в город, там уже будут ждать Вонги.

Коста почувствовал, как его сразу бросило в жар — спину вспотела. Вонги — в городе? Вонги?!

Мастер молчал долго. Так долго, что у него затекли ноги и шея от неподвижности и начали неметь кончики пальцев.

— Вы пожалеете об этом, сир, видит Великий, — произнес Наставник Хо через пять мгновений и склонился в полном поклоне. Таком низком, что почти подмел снег рукавами. — Три зимы. Я хочу свиток с защитой на две зимы на территории Северного предела и на одну зиму — для предъявления на остальных клановых землях, и два заказа для моего ученика. А третий… принуждение заказом не считается. Какой заказ выполнять я решаю сам.

— Тебе платят — ты делаешь, Хо, — возразил сир Блау. — Золотыми фениксами, которые ты так любишь.

— Как будет угодно сиру, — мастер выполнил ещё один официальный поклон.

Бородач в плаще, подбитом мехом серебристого волка молчал и смотрел на огоньки дома вдали.

— Я собираюсь сделать всё, чтобы защитить тех, кто живет на моей земле, — твердо и спокойно, без тени раздражения продолжил сир Блау. — И ради этого готов на всё. Ты живешь прошлым, я — будущим, и мало кто из Глав не видит того, что золотое время подходит к концу, клановый передел близок, смуты вспыхивают тут и там, кланов появляется всё больше, каждая боковая ветвь норовит прирасти, а земли мало.

— Если это золотое время — храни Великий того, кто родится в смутное…Снимите стазис с моего ученика, сир.

Маг из тройки щелкнул пальцами и Коста наконец почувствовал, что может шевелиться, моргать и вдохнуть полной грудью.

— Сиру нужна новая надпись, ученик, — произнес мастер сухо. — Поблагодари за оказанную высочайшую милость.

Коста оценил тон Учителя, ближайшую тройку охраны, ещё две вдали, сира, которому не было никакого дела до него и — поклонился.

***

Северный предел, поместье рода Блау

— Белье? Где белье?! Шевелитесь!

— Неси через черный на второй!

— Где чистые скатерти!!!

Коста посторонился, пропуская служанок из прачни с чистым, замерзшим до хруста бельем.

— С дороги!

— Куда прешь? Сто-о-ой! Ты кто? — мальчишка, метлой преградивший ему путь, сдвинул шапку на затылок и оглядел Косту с головы до ног. — А-а-а… ученик приглашенного писаря. Чего топчешь дорожки — мету, не видишь?

Коста видел. Наставника Хо увели в сопровождении охраны почти сразу — знакомиться с Семьей. Ему Мастер сказал только одно — “жди здесь” и показал жестами — “наблюдать”.

— Мастера жду…

И Коста наблюдал и “впитывал”. Каждую мелочь.

Чтобы написать слова — много ума не надо, надо только уметь держать кисть, приготовить тушь и следить, как штрихи появляются на бумаге. Один за другим. А вот поймать и отразить «суть» — одного ума не хватит, нужно — чувствовать. Этому Коста пока так и не научился. Также, как пока не понял сути происходящего между Наставником Хо и сиром Блау.

— Тью… ждать будешь долго, — сочувственно присвистнул мальчишка, — туда девчонки только чай в гостинку отнесли, и заказали ещё… держись следом и не топчи снег — покажу поместье…у нас такое поместье, нигде на Севере такого нет больше… — гордо произнес слуга.

Коста пристроился с сзади и шагал следом, слушая, как с откровенной гордостью рассказывает слуга.

— …дорожки видал, какие? Белый камень! Такой только в новый город привезли и к нам, с края предела, с каменоломен… там конюшни, и дома слуг — мальчишка бестолково махал метлой по сторонам, — … там флигель, библиотеку перетаскивали три декады — во сколько книг! В Новое крыло, второе отстроили, ещё два будет…

— А там? Почему крыша такая странно плоская? — Коста прищурился, рассматривая странную форму.